— Дим, скажи, а где–то в реальности тебя ожидает миссис Махан, печально отмечающая даты на календаре? — нейтрально спросила Анастария, однако было заметно, что ее этот вопрос очень интересует. — Нужно же понимать, с кем тебя делить придется…
— Меня не нужно делить, — улыбнулся я на все свои сорок шесть острых зубов и притянул хвостом Сирену к себе поближе. — Я целый и неделимый, при этом полностью твой. В реальности у меня никого не осталось.
— А родители?
— Уже лет семь как их нет. Имитаторов в транспорт ввели всего пять лет назад, хотя нет — уже шесть, до этого люди управляли им самостоятельно… Вот они и…
— Извини, не знала… Скажи, а как ты…
Мы проговорили больше трех часов. Устроив себе импровизированный отпуск, совершенно не отвлекаясь ни на клановый чат, ни на письма, мы спрашивали друг друга обо всем, что только можно. Начиная от того, кто какую школу закончил, заканчивая — кто и что подумал в первые минуты знакомства, когда Анастария и Хелфаер поймали меня на Оловянной жиле возле Колотовки. Обнявшись, насколько позволяли коридор и физиология наших измененных тел, мы лежали прямо на полу и играли в правду. Никогда не думал, что это интересная игра, пока не поиграл в нее с любимым человеком. Даже не знаю, что в ней интересней — рассказывать или слушать… И то, и то — невероятно приятно!
— Слушай, ты насчет привязки узнала? — спросил я девушку, когда личные вопросы начали повторяться по третьему кругу. — Что нам с ней делать?
— Когда? Вчера вечером отмечали день рождения дяди, а сегодня я с самого утра здесь. Узнаю еще — описания нет, но я разработчиков живьем съем, если они сделали привязку одного игрока на другого — это противоречит пользовательскому соглашению. Если она и есть, то довольно специфическая и нам мешать не должна. Давай лучше обсудим, что делать дальше? Смысла идти дальше я не вижу — мы топчемся на месте. Может, я выйду, а ты пройдешь Подземелье один? Все–таки Ренокс говорил о том, что его нужно проходить в одиночку.
— Нет уж! По игровой логике — сейчас мы единое целое, поэтому формально в условия вписываемся.
— Вот именно, что формально! Даже если с моральной стороны мы одно целое — физически мы два разных объекта. Я уже подумывала об объединении, — тут Анастария заметно посерела. Если Сирены так краснеют, то можно сказать — девушка сильно смутилась, — но пока мы находимся в этих обликах — это невозможно. Не знаю, как у Драконов — для Сирен это физиологически невозможно.
— Знаешь, для Драконов тоже, — ответил я, чувствуя, что к лицу приливает кровь. Интересно, а Драконы, когда краснеют — какого цвета? Я — темно синий, практически темный, как и Дракоша, однако посереть или позеленеть могу запросто. Что касается отличительных признаков — их не было. В форме Дракона не было набедренной повязки, следовательно, объекта, который она скрывала — тоже не наблюдалось. Слиться с Сиреной в единое целое не получится.