Скоро приехал начальник госпиталя и с ним молодой хирург. Они внимательно осмотрели труп, хирург заявил:
— Шея чистая, странгуляционной борозды нет. Значит, не удавлена. Отравление? — и он понюхал стаканы, — Трудно сказать. Никаких внешних признаков, пятен на лице или на теле нет, пены у рта тоже. Да и после смерти прошло примерно часов шестнадцать-семнадцать. Причину смерти определить при вскрытии можно.
— А подушка? — спросил Горожанин. — Почему подушка валяется на полу?
— Да, подушка, вы правы, — ответил начальник госпиталя. — Может, задушили подушкой? Но тогда здесь было по крайней мере двое. Иначе соседи наверняка услышали бы шум борьбы.
— Но здесь и было два человека, если не три. — Горожанин показал на стаканы, стоявшие на столе.
Под вечер Валерий Михайлович Горожанин взял пролетку и. оставив кучера, отправился в сторону железнодорожной станции Водопой. Миновав ее, он по пыльному проселку ехал некоторое время вдоль полотна железной дороги и остановился в садочке у будки путевого обходчика.
Хозяин приветливо встретил его у крыльца:
— Ждут вас, товарищ Горожанин.
— Василий Петрович, если не ошибаюсь? — протянул хозяину руку чекист.
— Так точно — Василий Петрович, — закивал хозяин. — Жена с дочкой в гости к свояченице, в Гороховку уехали. Мне на обход пора, так уж вы сами там с Кондратием Сергеевичем похозяйствуйте.
Лицо обходчика, прокаленное солнцем, изборожденное морщинами, тонуло в быстро наступавших южных сумерках.
— Спасибо, Василий Петрович. Давно меня ждут?
— Ждут-то не очень давно. С утра человек отсыпался. Здорово, видно, досталось. До свидания…
И обходчик привычным движением закинул на плечо молоток, гаечный ключ и отправился со двора. Зажженный фонарь в его руке несколько раз мигнул среди редких стволов деревьев сада и исчез на полотне дороги.
Привязав лошадь к короткой коновязи у крыльца, Горожанин прошел в темный, будто погруженный в сон, дом. Но в комнате горел свет, два окна были занавешены одеялами. У стола, на котором стоял самовар, сидел инженер-путеец. Поздоровались они спокойно и просто, будто расстались только вчера и заранее договорились о новой встрече. Не спрашивая согласия Горожанина, Кондратий Сергеевич налил тому кружку чая, заметив: «Настоящий», и пододвинул миску с медом: «свой».
— Благодарю, — сказал Горожанин и стал прихлебывать чай с большим удовольствием и сосредоточенностью, словно именно за тем сюда и приехал.
— Поздравьте Петра Николаевича, барона Врангеля с назначением на пост верховного главнокомандующего, — как бы между прочим сказал инженер-путеец.