На рассвете остались позади улицы Николаева. Трое продолжали скакать галопом в белом тумане.
Скакавший первым парень в серой каракулевой кубанке и кожаной куртке, перехваченной офицерской портупеей, попридержал коня и перешел на рысь.
— Ты что, Матвей? — спросил его спутник, тоже одержав лошадь. Он удобно сидел в седле; буденовка с опущенными отворотами и длинная кавалерийская шинель шли к его худощавому лицу и крупным блестящим глазам.
— Они, должно быть, близко, — ответил чубатый парень в кубанке.
— Скорее бы… — сказал третий в пальтеце, подбитом ветром, очках и кепчонке, — скорее бы добраться до наших.
— На передовое охранение наскочить можем. В таких случаях не особенно церемонятся. Пальнут, а потом уж подумают спросить, кто мы и зачем тут.
— Ну-у… — протянул глазастый хлопец в буденовке. — Чего им бояться?
— Это мы с тобой знаем, что деникинцы бегут из города. А наши про то еще не знают.
— Так мы и едем их предупредить, — не унимался хлопец в буденовке.
— Они могут, принять нас в тумане за белый разъезд… — тряхнул чубом парень в кожанке.
Тем временем вдали над туманом взошло солнце.
Серые волокнистые клочья, полупризрачные, побелели и вроде поплотнели. Легкий заревой ветер гнал их от Днепровского лимана на восток, навстречу идущему дню.
— Уж больно осторожен ты, Матвей… — проговорил парень в буденовке.
— Это еще никому не мешало, — мирно ответил чубатый.
Разговаривать на тряской рыси было трудно, и они замолчали. Слышалось только чавканье копыт в дорожной слякоти. Туман поредел, и сбоку открылась панорама города.
— Скоро водопой… Наших все нет… — не выдержал молчания третий. Может, его раздражало ёкание в лошадином брюхе?
— Выедем из тумана… Выше его поднимемся, тогда и увидим, — спокойно ответил Матвей.
Но они столкнулись с колонной конников раньше, чем предполагали. Из белесой мглы появился сначала один всадник — командир, потом они увидели первый и второй ряды кавалерии.
— Стой! — крикнул командир. — Кто такие?
Был он в замызганной короткополой пехотной шинели и смушковой солдатской папахе. О том, что он высок ростом, можно было догадываться по низко опущенным стременам да мословатым коленям, обтянутым кожаными галифе.
Матвей подъехал первым, вытащил из-за пазухи мандат, протянул командиру.
— Мы от подпольной городской организации, — сказал он, пока командир развертывал бумагу. — Я, Матвей Бойченко, и Саша Троян — из города, а Костя Решетняк — из Слободки, — чубатый кивнул в сторону парня в буденовке.
— Спасибо, хлопцы, за добрые вести! — сказал, выслушав их рапорт, командир и обернулся к бойцам.
