И пока Карлсон кружил по комнате, стараясь получше разглядеть себя в маленьком зеркальце, Малыш читал ему вслух статью. Он пропустил слова «невероятно толстый» и вообще всё, что могло обидеть Карлсона, а остальное он прочёл от начала до конца, и Карлсон был счастлив.
– Интересное знакомство – это про меня. Да, в этой газете каждое слово – правда.
– «Он очень привязан к своему младшему брату», – прочёл Малыш и вопрошающе поглядел на Карлсона. – Эти слова тоже правда?
Карлсон перестал летать и задумался.
– Да, вообще-то да, – сказал он неохотно. – Удивительно, что можно привязаться к такому глупому мальчишке, как ты! Это только по моей доброте, потому что я самый добрый и самый милый в мире… Ну, читай дальше!
Но Малыш не смог читать, пока не проглотил комок в горле; значит, правда, что Карлсон привязан к нему! А на всё остальное тогда наплевать!
– Хорошо, что я попросил их не называть моего имени в газете, правда? – сказал Карлсон. – Я это сделал только для тебя, ведь ты хочешь держать меня в тайне, в полной тайне.
Потом он схватил газету и долго с любовью разглядывал обе напечатанные там фотографии.
– Здесь, боюсь, не видно, до чего я красив, – сказал он. – И что я в меру упитанный, тоже не видно, гляди!
Он сунул газету Малышу под нос, но тут же рванул её себе назад и горячо поцеловал свою фотографию, где он демонстрирует пропеллер.
– Гей-гоп, когда я себя вижу, мне хочется кричать «ура!», – сказал он.
Но Малыш отнял у него газету.
– Фрекен Бок и дядя Юлиус уж, во всяком случае, не должны её увидеть, – объяснил он. – Ни за что на свете!
Он сложил газету и засунул как можно дальше себе в ящик. Не прошло и минуты, как дядя Юлиус приоткрыл дверь его комнаты и спросил:
– Газета у тебя, Малыш?
Малыш покачал головой.
– Нет, у меня её нет.
Ведь она правда была не у него, а лежала в ящике стола, оправдывался он потом перед Карлсоном за свой ответ.
Впрочем, дядя Юлиус странным образом не проявил в тот день обычного интереса к газете. Его мысли были явно заняты чем-то другим, чем-то очень приятным, должно быть, потому что у него был непривычно счастливый вид. И потому ему надо было идти к доктору. В последний раз. Через несколько часов он уезжает к себе домой, в Вестергетланд.
Фрекен Бок помогала ему укладывать вещи, и Малыш и Карлсон слышали, как она его попутно наставляла: чтобы он не забыл застегнуть верхнюю пуговицу на пальто, а то ещё продует, и чтобы он осторожно переходил улицу, и чтобы не курил натощак!
– Какова домомучительница, а? – сказал Карлсон. – Ей, наверное, кажется, что она его жена!