Дверь с тихим скрипом отворилась пошире. Там колыхалось что-то красное, бесформенное, белая рука на ручке двери была похожа на умирающее животное.
Открылась еще одна дверь. Подрагивающее трепетное сияние без усилия перелилось через порог и с журчащим смехом быстро взмыло к потолку. Из глубины мерцающего сияния выглянуло лицо, смеющееся лицо девочки, похожей на меня… Внезапно оно исчезло…
— Господи! Помилуй! — прошептала я. — Кто там стоит за дверью?
— За дверью стоит Бог, — услышала я чей-то голос.
— А ты не мог бы выйти?
— Ни одному живому существу не дозволено узреть лицо Бога.
— Что же тебе от меня нужно? — с дрожью в голосе спросила я.
— Я просто хотел доказать, что я существую.
— Благодарю. Спасибо.
— Ты, Джен, для меня — всего лишь крошечная, ничтожная пылинка. Ты знаешь об этом?
— Нет, — сказала я, подумав.
— Ты очень дурно обращаешься со своими благодетелями, особенно с миссис Рид и ее детьми… Ты забываешься, Джен… И у тебя бывают такие гадкие мысли. Собственно говоря, я сам не понимаю, почему позволяю тебе жить, Джен.
— Да?
— Свет! Джен!
— Что?
— Свет! Кошка на мышку, мышка на веревку, веревка на мясника и так далее… Понимаешь, девочка, что я имею в виду?
— Кажется, нет, — тихо сказала я.
— Бог есть мир, и мир есть Бог. Только и всего…
— Прошу меня простить, но если это так, как ты говоришь, — прошептала я, — значит, я тоже бог.
— Ты, Джен, вовсе не Бог, ты всего лишь тщеславная дерзкая девчонка!
— Но я не более дерзкая, чем Бог! А ты смог бы доказать мне противоположное?
— Любовь! Джен!
— Какая любовь?
— Я говорю о Моей Любви. Любви Бога. Любви Бога к людям. Ну?
Несколько секунд я думала, не зная, что ответить.
— Да, об этой любви я наслышана…
— Может быть, ты хочешь, чтобы я совершил чудо?
— А что ты умеешь?
— Я всемогущ. Ты забыла, Джен? Сейчас ты девочка, ты вновь стала маленькой, но стоит тебе открыть глаза, и ты все увидишь по-другому… Весь мир для тебя окажется иным…
Я неожиданно улыбнулась и с грустью прошептала:
— Да, Господи, я сдаюсь…
Это была тягостная и беспокойная тьма. Вздохнув, я открыла глаза и тотчас же почувствовала сильную боль в груди. Я лежала на каком-то твердом выступе скалы. Океан звезд сиял в черном провале воды. Тревожный ропот замирающего волнения окружал спасшую меня скалу.
В отдалении раздавались голоса, крики, вздохи. Иногда доносился протяжный вопль.
Измученная, я закричала, моля о спасении:
— Где же ты, Господи? Где? Соверши чудо!
Я призывала Спасителя, уповая на его лучшие чувства, уповая на его возлюбленную мать, я рыдала, ломая руки.
Крикнув в последний раз, я умолкла. Холодное равнодушие жизни охватило меня. Я улыбнулась спокойно в лицо смерти. Глубоко, всем сердцем, печально и торжественно желая умереть, я приподнялась на выступающем вперед камне, встала на колени и повернулась лицом к горам, прощаясь с их вершинами, прощаясь с парящими высоко в небе стаями белых птиц.