Я осторожно встала, оделась, подошла к окну. Там, в утреннем воздухе блестели влажные ветви. Что шевелилось там, смолкало и снова нежно звенело? Я провела ладонью по своему бледному после болезни лицу и взяла раковину, которую мне подарил Джон, подняла ее, огромную, как ваза, великолепной окраски и, приложив к уху, услышала ласковый рокот волн…
Из глубины сокрытой бездны раздался чей-то шепот:
— Джен, это мы… Это все мы! Это я, твоя покойная мать, твои милые сестры, твой отец… Не бойся ничего, Джен… И возвращайся…
Я положила раковину. Наклонилась к цветам.
— Это розы, — в комнату с улыбкой вошел Радж. — Как хорошо, миссис Рочестер, что вы, наконец, выздоровели… Доктор говорил, что вы должны обязательно выздороветь.
— Чьи это розы, Радж? — спросила я, рассматривая цветы, которые были совсем не похожи на все те розы, которые мне доводилось видеть в своей жизни. Передо мной на круглом столе лежал благоухающий букет с темными зелеными листьями и твердыми стеблями. Всепроникающий аромат, казалось, и был тем розовым светом, таящимся среди лепестков… Среди их пурпура блестели также белые бутоны… И желтые… Я разобрала их, погрузив в вазы.
Пока я занималась этим, Радж стоял молча и как-то загадочно улыбался. Рассеянно погружаясь в цветы, в их аромат, равный самой любви, слышала я слова, возникающие в воздухе, в движениях пальцев и роз, в самом их соприкосновении… Вот расцепились стебли, и я услышала знакомый голос:
— Я хочу встретиться с тобой… Возьми эти розы, не бойся ничего рядом со мной.
На мою руку упал один лепесток.
— Я жду тебя, Джен, — прошептал кто-то.
На мгновение оставив цветы, я посмотрела на стоящего рядом Раджа. Индус по-прежнему молчал, загадочно улыбаясь.
— Вы что-то хотели спросить? — сказал он.
— Откуда эти цветы, Радж?
— Мистер Стикс прислал.
Меня как бы хлестнуло по сердцу, я едва удержалась на ногах.
Радж подошел ко мне и протянул сложенное вчетверо письмо. С улыбкой я прочла про забавные происшествия, случившиеся с Джоном в пути. С легкой грустью прочла стихи, написанные его рукой. Но в письме содержалась скорбная весть: «Мой друг Марк скончался во время путешествия от лихорадки… Мир его славной душе…»
— Когда будут хоронить Марка? — быстро спросила я у Раджа.
— Сегодня вечером.
Этот день я провела тихо, меня не беспокоили ни мелочи жизни, ни страх, ни воспоминания… Прошлое сделалось как бы прозрачной стеной, незыблемой и пропускающей душевные бедствия, а я тихо рассматривала его.
Когда пришел час, я вышла из дома и отправилась в храм. Народу собралось не много, среди присутствующих в светской толпе я увидела женщину — темнокожую индианку, она стояла у порога, не решаясь войти в наш храм, и вытирала платком глаза, полные слез. После прочтения молитвы женщина бросила горсть земли в яму, где стоял гроб с телом Марка, и быстрыми шагами ушла по извилистой горной тропе. Я смотрела ей вслед с чувством великого сострадания.