— Блондин по шее хочет? Так я дам! — проворчал Гагарин, — Только вернемся, напишу ему портрет…
Шутки шутками, но особо никто не смеялся. Несмотря на отсутствие серьезных проблем, настроение у всех участников разговора было не очень радужное. И в голосах американцев слышались напряженные нотки. Оба ЦУПа все так же деловито обменивались информацией и «вели» свои экипажи, но напряжение от этого не пропадало. Увы, даже в космосе не спрячешься от чисто земных проблем. Все это происходило на фоне очень некрасивых, а если быть честными, то попросту страшных событий в Европе. «Берлинский кризис», как уже прозвали эти события в прессе, разрастался буквально с каждым днем. Провокации якобы с советской стороны сыпались как из рога изобилия, и Западный Берлин начала охватывать антисоветская истерия, поддерживаемая все той же прессой. Аденауэр был на коне и обещал навести порядок. Ему, конечно, верили, а у сомневающихся начинались проблемы, чем канцлер пользовался для устранения конкурентов. Белый дом был в некотором замешательстве, но не поддержать союзника по НАТО никак не мог, и напряжение продолжало расти.
При этом происходила одна удивительная вещь. Одновременно с нарастанием военной истерии в Берлине совместные операции США и СССР в космосе продолжались, как будто ничего не случилось. Тем, кто наблюдал за ситуацией из другого мира, это напомнило лето 2008 года, когда Россия и Америка буквально лбами сталкивались на трибуне ООН, а в это же самое время своим чередом шла плановая подготовка к старту очередной совместной экспедиции на Международную станцию.
«Корректоры» не собирались доводить дело до прямого столкновения. Но те, кто задумал и спланировал этот кризис в прошлом, не стеснялись в средствах. И поэтому, отношения между сверхдержавами ждало самое суровое испытание.
Когда Иван Родин снова вызвал «демона», с помощью которого он следил за перемещениями наблюдателей по миру, слабо надеясь, что «накладка» исчезнет сама собой, ничего подобного не случилось. Перед его мысленным взглядом висела прозрачная, но очень точная модель земного шара, покрытая тонкой паутинкой разноцветных трасс. Было их ровно сто двадцать восемь штук, и они обозначали перемещения по миру всех наблюдателей.
Не так давно Альбина сумела добыть для него «личины», выданные новенькой, то есть загадочной Лине, и картина стала совершенно полной. Но ненадолго. Сейчас, Ивана интересовала только одна линия, подсвеченная ярко-оранжевым сиянием. Это был след перемещений Варвары Нартовой, которая, вернувшись в очередной раз на базу, никуда не выезжала вот уже почти три недели. Точнее, так могло показаться.