Измену надо выжигать с корнем! Расстрелять адмирала Дюпена, и командиров французских кораблей! А куда смотрели кригс-комиссары — всех их, рядовыми на Восточный фронт! Провести самое тщательное расследование, на предмет причастности высшего командования французского флота и французских властей! Решили ударить в спину сражающейся с русскими ордами Германии? Они об этом пожалеют!
Год назад я обещал французам за непокорность, режим самой жестокой оккупации. Они решили, что я шучу? Так пусть они это получат!
Берлин, кабинет рейхсфюрера (он же командующий Ваффенмарине). Через час
— Заключенный номер… прибыл.
— Ну, Руди, ты уж прости старого друга. И позволь поздравить с возвращением свободы и чина.
— Генрих, давай без любезностей. И скажи прямо, что тебе снова понадобился мой опыт сыскаря. Что на этот раз случилось?
— Я распорядился, чтобы тебе давали газеты. Что скажешь — про убийство нашего «берсерка» Тиле?
— Я так понял, что кого-то уже поймали? Или пока нет?
— Поймать исполнителей, это полдела. Главное — найти тех, кто за ними стоит.
— Подозреваешь заговор? Французы — или наши?
— А вот на это вы, группенфюрер Рудински, и дадите ответ.
— Если рассуждать здраво, собственно макизарам, адмирал никак не мешал. Значит — приказ был из Лондона.
— Вот только кому, Руди? Одно дело — если это узкая операция их УСО, руками привлеченных маки, или собственной агентуры. Второе — если это не одни британцы, но и общефранцузский заговор, в чем уверен фюрер. И он сгоряча отдал приказ немедленно расформировать экипажи всей французской эскадры — а я, как командующий Ваффенмарине, не могу такого допустить, поскольку сейчас эта эскадра, практически все, что осталось от флота Еврорейха! Так что приказ фюрера будет исполнен, но с поправкой — будут изъяты лишь причастные к заговору, которых найдешь мне ты, а не все подряд. Если конечно, этот заговор есть — если же нет, то будет достаточно списка наиболее неблагонадежных и наименее ценных, для показательной расправы. И третье, самое худшее — если в игре кто-то из наших, решивших слить фронт на западе перед англичанами и янки. Такие вот три слоя, три дна — и постарайся нырнуть поглубже, Руди, мне нужно знать, с чем мы имеем дело. Подчиняться будешь мне одному, полномочия у тебя будут самые широкие. Даже сам Модель, который сейчас во Франции все решает — вместо декоративной фигуры Петена, лишь озвучивающей его волю — может только просить тебя, но не приказывать. Ты только найди — кто?
— Сделаю, Генрих. Если это дела людей, а не поднявшихся богов.