Подошел официант, принесший на подносе, укрытом белым полотенцем с красной вышивкой, свиные ребрышки, разложенные на длинной полированной доске и аккуратно разделенные на равные части. На краю доски в полном порядке стояли специи, где главным «героем» был белый соус, налитый в небольшую аккуратную вазочку.
С точки зрения аристократа, каким являлся Эберхард Гассман, свиные ребрышки являлись не совсем изысканным блюдом — предпочтение чаще всего отдавалось французской или итальянской кухне, — но менять что-либо в своем меню он не желал, а потому поглощал мясо в огромном количестве, что совершенно не сказывалось на его сухопарой фигуре. Банкир оставался строен и поджар, как в лучшие годы своей жизни. И женщины не без основания посматривали в его сторону.
Отрезав кусочек мяса, управляющий тщательно прожевал его, запив небольшим глотком красного вина. Употребление пищи не требует суеты, в какой-то степени оно способствует философскому осмыслению. Эберхард может позволить себе никуда не торопиться, со вкусом жуя хорошо прожаренное мясо, зная, что его счет ежедневно увеличивается на круглую сумму. Даже если бы он спал по двадцать часов в сутки, то неизменно просыпался бы богатым человеком. Весьма приятное чувство, черт возьми!
С лестницы Оперного театра спускалась высокая красивая девушка в длинной юбке, отделанной зауженными воланами до самых бедер; поверх декольтированного лифа выглядывали белые внутренние рукава, перехваченные вышивкой; на груди — перекрещенная алая косынка, через которую просматривалась высокая сдобная грудь. На маленькой красивой голове шляпка в виде чепца, одетая таким образом, что ее передний край отодвигался на самые уши, и позволявшая видеть гладко зачесанные волосы, разделенные надвое аккуратным прямым пробором. Руки до самых локтей скрывали длинные перчатки, в деснице — длинный кружевной зонтик из клетчатой материи.
Гассман, позабыв про еду, с куском мяса у самого рта, затаив дыхание, наблюдал за девушкой, спускавшейся к тротуару. Он много дал бы, чтобы та разделила с ним трапезу. Ее плавная походка притягивала внимание мужчин, а она, будто королева бала, подняв острый подбородок, охапками собирала восхищенные взгляды.
Девушка пересекла мостовую и направилась в сторону ресторана, где обедал Эберхард. Его молитвы были услышаны — красавица решительно потянула на себя дверь, известив о своем приходе звоном двух колокольчиков, подвешенных у самого входа.
— Что желаете, фройляйн? — подскочил к гостье официант, слегка наклонившись.
— Ой! Я буквально на минуту, — надула красивые губки девушка. — Мне, пожалуйста, чашечку кофе и пирожное с кремом.