Когда я допивала компот, ко мне за столик подсел Пётр и добродушно спросил:
— Ну что, настроение боевое? Я уже по поводу коктейлей дал распоряжение. Клиенту — коктейль, а тебе — сок, ничем не отличающийся от коктейля, чтобы ты у меня всегда на работе трезвая была. Ты только смотри мне, работай с головой.
— Это ты о чем?
— В клиентов своих не влюбляйся.
— Я что, сумасшедшая?
— Да кто тебя знает, а то клиент тебе комплиментов насыплет, а ты и размякнешь.
— Ерунду не говори. Я что, похожа на ту, которая мужикам в рот смотрит? Влюбляться! Скажешь тоже! Да не родился еще тот человек!
— Это почему же?
— Да потому, что я только что с любимым человеком рассталась. На душе у меня пусто, а сердце стучит ровно. Такое внутреннее болезненное опустошение. Я слышала, что для того, чтобы боль расставания притупилась, нужно срочно влюбиться. Новые чувства убивают старые, но это, увы, не про меня. Я так не умею. Мне тяжело сразу заменить одного человека другим, но не потому, что этот человек незаменим. Незаменимых людей не бывает. Просто я убедилась, что душевные раны заживают намного дольше, чем телесные. Не хочется новых потрясений. А они, как правило, неизбежны. Я ведь сюда на отдых с любимым собиралась приехать. Мы вместе об этом мечтали, строили планы. Но этим планам не суждено было сбыться.
— Он что у тебя, загулял? — поинтересовался Пётр.
— Нет. Он меня очень сильно ударил, а этого вполне достаточно, чтобы убить любовь.
— Приревновал? Повод дала?
— Да я только короткую юбку надела и другу его разок улыбнулась. Женщина может давать поводов сколько угодно, на то она и женщина, а мужчина может возмущаться только на словах, но переходить грань не стоит.
— Какую еще грань?
— Грань вседозволенности.
— А я тоже свою Тоньку бью.
— Ты это серьезно?
— А что такого?
— Печально такое слышать.
— Ну знаешь, в семейной жизни всякое бывает. Иногда по заднице луплю. Один раз такого пинка дал, что она в стенку влетела и зубы передние потеряла. Пришлось вставлять. А если совсем меня выведет, то за мной дело не встанет, я ведь могу и в ухо заехать, и это несмотря на то, что короткие юбки она у меня не носит и моим друзьям не улыбается. Да она у меня вообще никогда не улыбается. У нее по жизни деревянное лицо. А если честно, то Тонька хорошая баба. Безропотная, покладистая. Куда поставишь, там и стоит.
— А дети у тебя есть?
— Троих настрогал, и все девки.
— И они наблюдают, как ты бьешь их мать?
— Конечно. Только я же ее не избивал до смерти, ребра не ломал. Я ее просто воспитывал. А девки должны знать, что, если они не будут выполнять то, что им говорят, то же самое может произойти и с ними. Поэтому дети у меня шелковые.