Азалия окаменела. Она не ожидала такого вопроса и не сразу нашлась с ответом.
Пальцы ее невольно сжали руку лорда Шелдона. Затем, осознав, что он ждет ответа на вопрос, она, заикаясь, пробормотала:
— Т-тиф… он ум-мер от тифа!
Лорд Шелдон пристально посмотрел на нее, и в глазах его появилось странное выражение. Если бы она в этот момент не отвернулась, то заметила бы его.
Тем временем экипаж приближался к дому, и впереди уже виднелись стоящие у ворот часовые.
— Я хочу, чтобы ты отправилась спать, как только вернешься, — сказал лорд Шелдон. — Ты сегодня много пережила и устала. С дядей я поговорю сам. Ступай сразу наверх и ложись в постель. Завтра все уладится.
Она не ответила, но он понимал, что ей страшно.
Внутренним чутьем он уже догадывался, что тайна Азалии имеет какое-то отношение к ее отцу.
В своей полной приключений и нередко чрезвычайно опасной жизни лорд Шелдон привык доверять внутреннему чутью, и оно еще ни разу его не подводило.
Если ему казалось, что все идет вкривь и вкось, что перед ним неразрешимая проблема, он всегда умел собраться и не отступать от задуманного.
И теперь лорд Шелдон не сомневался, что сумеет разгадать тайну Азалии и развеять ее страхи.
Он был уверен как никогда в жизни, что она станет его женой, потому что они много значат друг для друга.
Экипаж подъехал к дому, и, когда лакей спрыгнул на землю и открыл дверцу, лорд Шелдон снова повторил:
— Азалия, сделай так, как я тебе сказал. Сразу ступай наверх, в свою комнату.
Она подняла на него потемневшие, испуганные глаза.
— Я люблю тебя! — шепнула она, повернулась и выскочила из экипажа.
Азалия торопливо прошла через вестибюль и взбежала по широкой лестнице. Слуги провожали ее удивленными взглядами. Видел ее и один из адъютантов, вышедший в этот момент из гостиной.
Она прекрасно сознавала, насколько странно выглядит в китайской одежде.
Ей оставалось лишь надеяться, что лорд Шелдон найдет какое-либо приемлемое объяснение и что оно не вызовет у генерала еще больший гнев, чем известие о том, что она оказалась на китайской джонке.
Добравшись до спальни, она заперла дверь в надежде обрести защиту от назревающей внизу грозы.
Последствия ее легкомысленного поступка наверняка не замедлят обрушиться на нее со всей силой.
Ей еще предстояло придумать какие-то объяснения, и она уже заранее дрожала при мысли о том, что скажут дядя и тетя, узнав про ее дружбу с господином Чаном и его женой и про поездку на острова.
Но еще больше, чем гнев родственников, Азалию тревожили ее отношения с лордом Шелдоном.
Теперь, одна у себя в спальне, она начинала сомневаться, что он и в самом деле мог сделать ей предложение.