После подачи на стол эти изъяны были заметны лишь тем, кому вдруг случайно попадался комок хорошо пропеченной земли или зажаристая чесночная шкурка. В остальном к блюду не было никаких претензий. Мясо тоже удалось на славу. Оно имело яркий пряный вкус и таяло во рту, если, конечно, обедающему удавалось срезать черную, крепкую, как шкура первобытного ящера, запеченную корочку.
Зато десерт был роскошным, нет, шикарным. Кака подал вишневый пудинг, уложенный в разрубленный кокос. Кокосы он рубил лично на полу террасы, и Юля не была уверена, мыл ли он их после. Кокосы были завернуты в крахмальные кружевные салфеточки и повязаны розовыми ленточками, а сам десерт украшен взбитыми сливками, кремовой розочкой, художественно нарезанными фруктами и бумажным зонтиком. Подавая на стол этот шедевр кулинарного дизайна, Кака светился от гордости и явно ожидал аплодисментов. Когда же их не случилось, он с плачем убежал на кухню, повергнув в недоумение гостей. Даже адвокат соизволил поднять голову и с удивлением взглянуть вслед оскорбленному художнику.
– Это ничего. Это от волнения, – пояснил Жуан, протирая о штаны десертную ложечку, только что поднятую с пола, и протягивая ее Анри.
Пальцы его ног нервно постукивали по сандалиям. Облачившись в белую парадную рубашку и черные строгие брюки, он, видимо, забыл переобуться и продолжал ходить в открытых сандалиях на босу ногу, демонстрируя миру чумазые пятки.
В конце концов обед закончился, и некоторые просчеты старательных садовников, как то: пролитый на скатерть соус, оброненный на пол хлеб, заботливо поднятый и положенный обратно на тарелку хозяйке, просыпанный на колени адвокату салат – были временно забыты. И хозяйка с гостями, наконец, перешли в гостиную, где деловой разговор становился уже неизбежен.
Аська при поддержке Анри довольно доходчиво изложила дону Альмейде суть проблемы, после чего в гостиной повисла глубокая продолжительная пауза.
– Это что, годы работы в суде выработали у него такую тактику выматывания противника? – сквозь зубы спросила Юля у подруги, переходя на родной язык. Проклятый адвокат все еще молчал.
– Прекрати нарываться. Это светило юриспруденции, – прошипела в ответ Аська.
– Какое светило? Он еле чадит, дармоед, – зло бросила Юля, продолжая сверлить взглядом гостя.
– Дон Альмейда, что вы посоветуете нашим дамам? – ласково улыбаясь присутствующим, спросил Анри.
Адвокат тоненько прокашлялся и, по-прежнему глядя в пол, сказал низким глубоким голосом, совершенно не сочетающимся с его внешностью и манерами:
– Я полагаю, у вас нет поводов для серьезного беспокойства. Я навел справки об инспекторе Фонсеке. Его характеризуют как опытного и добросовестного работника. На сегодняшний день никаких обвинений против вас не выдвинуто, а значит, и смысла привлекать адвоката я не вижу. Думаю, ваша ситуация разрешится в ближайшее время. То, что мне удалось узнать о вашем деле неофициальными путями, говорит о том, что расследование продвигается быстрыми темпами, и вам не о чем волноваться.