– Я сразу понял, что это и убило того господина. Оно швырнуло меня на пол, я сбил стул, больно ударился головой о ножку стола, хотел отползти, чтобы не удариться об столешницу затылком, но оно начало бить меня ногами, едва не выбило глаз. Я кричал, вырывался, а оно все било, и било, и било, – тут уж и Жуан совершенно явственно всхлипнул, – и отбило мне все внутренности. – Он протянул руку и, задрав майку, показал лиловый от кровоподтеков живот. Юля забилась в уголок дивана, полная жалости к несчастной жертве обстоятельств. – Где-то рядом кричали женщины, но я их не видел. Кака перепугался и убежал. Он такой худенький и робкий. – Жуан с нежностью взглянул на бедняжку. – Я все время пытался встать, и мне это даже удалось, но тут этот монстр ударил меня по лбу, у меня все поплыло перед глазами, и я снова упал. А когда смог осмотреться, его уже не было. Я знал, что Кака убежал, и решил проверить, как там хозяйка и ее гостья. Я слышал какой-то шум в ее спальне, подкрался, попробовал приоткрыть дверь, но она оказалась забаррикадирована, тогда я решил, что с ними все в порядке, и пошел к себе. Потому что меня очень тошнило и я боялся испачкать пол в доме. Наверное, у меня сотрясение, – печально проговорил он, глядя на дам грустными преданными глазами.
Юля чуть не плакала от жалости. Так отделать бедного голодного садовника!
Инспектор смотрел на дам невинным взглядом, а оба полицейских едва сдерживались от смеха, по их щекам текли слезы.
Ситуацию разрядила Аська. Она спросила совершенно серьезным, лишенным всякого намека на игривость голосом:
– Так кто же отключил сигнализацию?
– Думаю, вы просто забыли ее включить, – устало ответил инспектор, очевидно окончательно записав обитателей виллы в законченные, безнадежные психи.
– Нет. Я абсолютно точно ее включала. И думаю, что на пульте должен был отразиться сигнал. А также должно быть зафиксировано, в каком часу ее отключили.
Инспектор серьезно, уважительно взглянул на Аську и вытащил из кармана телефон. Пока он задавал вопрос и ждал ответа, к нему подошел один из полицейских, посланных на осмотр территории, и что-то тихо, напряженно стал рассказывать инспектору в самое ухо. По мере рассказа лицо последнего мрачнело все больше.
Инспектор поднялся и, бросив садовникам, что они свободны, велел дамам не покидать дом, а сам быстро удалился в сопровождении полицейского, двое других остались караулить подруг.