Игра окончена. Семья наконец-то обнаружила Саймона.
— Верно, — ответил он.
— Тогда не откажи в гостеприимстве, брат. Нам нужно побеседовать.
— Хорошо, — помедлив, ответил Саймон и кивнул на тропинку: — Туда.
Тропа вела вверх по косогору. Лошади шумно вздыхали и фыркали.
— Не хочешь ли рассказать, почему подался в бега? — спросил Бернард через некоторое время.
— Не уверен, — ответил Саймон.
— Мы волновались за тебя.
Саймон взглянул на небо.
— Моя ветвь еще там, я прав? Вы знали, что у меня все в порядке.
— Мы знали, что ты жив, — возразил Бернард. — Но ты мог заболеть или угодить в темницу…
— Не угодил.
— Это я вижу, — вздохнул младший брат. — И верно, твоя ветвь все еще там. Мама содержит ее в порядке, будто ты только что уехал. Она скучает по тебе, Саймон.
— Как пить дать скучает.
Бернард надолго замолчал. Потом спросил:
— Чем же, дьявол дери, ты промышлял все эти годы?
Саймон не отвечал. Они въехали на вершину холма. Ниже расстилался посеребренный луной луг. Архимаг ждал, когда же Бернард заметит дерево.
И дождался.
— Это твое? — охнул младший брат.
— Да. — Саймон не сдержал усмешку. — Это мое.
Ствол необхватного дуба, казавшегося густо-синим в темноте, опоясывали круглые оконца, из которых лился теплый свет.
— Боже мой! У тебя получилось! — Бернард в изумлении пялился на дерево. — Ты справился, чокнутый каналья! Глазам своим не верю.
— Придется поверить. — Саймон пришпорил коня. — Пойдем, я все покажу. Посмотришь, что удалось твоему умному старшему брату.
У дерева они спешились и повели лошадей в сводчатый проход в широченном комле. Справа и слева над головами мрачно вздымались черные узловатые корни. Саймон взмахнул рукой, и поднялась решетка, сплетенная из толстых терновых ветвей. Хозяин с братом прошли в конюшню, где расседлали лошадей и задали им корм, а оттуда поднялись по широкой лестнице, освещенной настенными канделябрами, которые сияли магическим огнем. Все вокруг состояло из дерева, измененного заклинаниями, дерева, что оставалось живым и продолжало расти. Лестница привела их на кухню, где Бернард тут же сделал себе сэндвич и уселся на подоконник.
— Отличное дерево, брат, — проговорил он. — Но пока еще… скажем так, мелковатое. Ты согласен? По сравнению с нашим семейным, на которое и ты имеешь неотъемлемое право.
Опираясь плечом о дверной косяк, Саймон остановил его жестом.
— Я мог бы приказать, чтобы оно доросло хоть до звезд. Еще больше помещений, больше вещей.
— Так в чем же дело?
— Мне и этого вполне хватает. — Саймон никогда не понимал своих родственников — ни их тяги к роскошным дворцовым покоям, ни мелочной грызни за наследство усопших предков.