Но его противник, высокий и тучный, стоял как ни в чем не бывало и тоже улыбался. В его пальцах веером развернулись карты.
Квентин выхватил очередную карту, рангом повыше — в магических поединках это очень важно. Дама червей. Очень сильная карта… Но вдруг он вспомнил о матери и замешкался.
Карта в руках громилы загорелась. Невидимые кулаки врезались в Квентина, отбрасывая его к стене. Он не мог пошевелиться. Не мог дотянуться до своих карт.
Громила приближался. За его спиной восседавший в роскошном кресле Роланд закинул ногу за ногу.
— У вас тоже есть карты, — хмуро проговорил Квентин.
— Думал, ты один такой? — улыбнулся второй картежник.
Квентин скрипнул зубами.
— Конечно, моя колода сейчас похудела, — продолжал громила. — Но игра есть игра. Чем больше пользуешься магией, тем тоньше колода. Но только последний болван станет радоваться этому. — Он снова улыбнулся, и Квентину захотелось изо всех сил врезать кулаком в прокуренные зубы. Но невидимые путы сковывали движения.
Громила вынул окурок сигары из кармана и щелкнул медной зажигалкой. Затлел алый огонек.
— Он в ваших руках, Кеттерли.
Роланд двинулся вперед и остановился в нескольких шагах от Квентина. Дядя слегка состарился, похудел, но спину держал ровно.
— Значит, ты явился за моей жизнью, — сказал Роланд. — Признаться, не думал, что ты на это способен. Я всегда считал тебя таким же беззубым ничтожеством, как и твой отец.
— Лучше быть беззубым ничтожеством, чем клыкастой гиеной.
— Лучше ли? — приподнял бровь Роланд. — Мы знаем, кого предпочла твоя мать.
Квентин напрягся, пытаясь сдвинуться с места.
— Возможно, она клюнула на твою ложь. Но я не повторю ее ошибки.
— Какой пафос! — Губы Роланда растянулись. — Ты в самом деле стал другим человеком. Но ты проиграл.
— С твоими людьми я разделался легко.
— Я найму новых. — Роланд улыбался уже во весь рот.
Квентин помимо воли попытался сжать кулаки, но даже этому помешало волшебство толстяка. Хотя в этот раз кончики пальцев пошевелились. Квентин моргнул. Магия слабеет? Если у толстяка не полная колода, то и сила его заклинаний ограниченна. Или это пустая надежда?
— Ты просто выиграл немного времени, — сказал он Роланду. — Я убью тебя.
— Ха! Неужто веришь в свои слова? Ты угодил в сеть, как рыбешка. И мое великодушие иссякает. Сейчас Лакруа покончит с тобой, и для меня все пойдет по-прежнему. Твоя мать давно считает тебя покойником. Все, что я могу сказать, — у тебя был шанс. Хотелось бы отпустить племянничка, оставить в живых, чтобы он тоже обрел свое счастье. Но разве ты способен смириться с моим? — Роланд отошел, потом вернулся. — Я уже говорил, что ты весь в отца. Возможно, поэтому и делаешь ошибку за ошибкой. Но… вот о чем я подумал. Если бы у твоего отца было волшебство, как у тебя, он не потратил бы такое сокровище на насилие и убийство. Он попытался бы помочь людям. Твой отец всегда был помешан на благотворительности. — Роланд приблизил лицо почти вплотную к Квентину. — Нет, племянничек. Истина заключается в том, что хотя бы в этом отношении ты больше похож на меня.