— Мама болела раком, — объяснила Джеффу Миа. — Она позировала мне, когда у нее были периоды ремиссии. Хотя это у нее так никогда как следует и не получалось.
— Она умерла?
— Да.
— Прости. Выглядит она очень молодо.
— Ей было всего сорок восемь лет.
— А что за разновидность рака? — Джефф по-прежнему не сводил глаз со статуи.
— Грудь. — Миа обошла статую кругом и остановилась рядом с ним. — А умерла мама он инфаркта. Ее организм не выдержал химиотерапии. Рак почти полностью уничтожил ей легкие.
Джефф в порыве сочувствия сжал было ей руку, но тут же отпустил, словно чего-то испугавшись.
— Прости, — сказал он, почти вплотную приблизив свою голову к ее. — Я помню, что тебе не нравятся чужие прикосновения.
— Почему ты так решил? — удивлено спросила она.
— Помнишь, тогда вечером, у тебя в коттедже, я обнял тебя, а ты вся замерла. Ты была просто ледяная.
Миа тупо уставилась на корзину с пряжей в руках ее матери. Вот уж чего она про себя никогда бы не подумала — что она способна проявлять холодность. Джеффу и в голову не могло прийти, как снедает ее тоска по человеческой ласке.
— Она тоже была художницей? — спросил Джефф, словно не замечая ее молчания.
— Нет. Она любила вязать, но это совсем другое. Она была гораздо ближе по характеру с моей сестрой, чем со мной. Вела себя зачастую совсем по-детски. В нашем семействе роль взрослого была отведена мне.
— Ты отмечена судьбой. Твой талант оставит по тебе память более долгую, чем по какому-нибудь любимцу общества.
Миа провела пальцем по ступне статуи.
— Однажды, когда я еще была подростком, я рылась в куче старого хлама на чердаке и раскопала несколько набросков углем, которые сделал мой отец незадолго до смерти. На них почти везде была изображена моя мать, и сделано это было с таким недюжинным талантом, что я была в шоке. Впервые до меня дошло, что сделало меня такой, какая я есть. — Она до мельчайших подробностей помнит этот день, когда почувствовала себя дочерью своего отца, которого никогда не знала. Если бы он был жив, ее жизнь сложилась бы совсем иначе, и она бы почитала и уважала его.
— Твою мать звали Элизабет? — спросил Джефф, проходя вместе с нею в следующий зал.
— Да. — Они с трудом лавировали в толпе, заполнявшей лабиринт между расставленными здесь скульптурами. Миа обнаружила здесь работы некоторых своих знакомых.
— Мою тоже, — сказал Джефф.
— А как умерла она! — Миа заглянула ему в лицо. Кармен как-то упомянула о том, что его мать умерла, когда он был еще подростком.
Джефф вздохнул, склонившись к табличке под изящной бронзовой стайкой рыб.