Крис протянул ему котенка, и тот хрипло мяукнул, сворачиваясь в черный клубок на голой груди своего хозяина.
— Я уже не надеялся, что он жив, — сказал Джефф. — Ты зайдешь ко мне?
— Хм, нет, — ухмыльнулся Крис. — Мой внутренний голос говорит мне, что я здесь лишний.
Джефф не стал его разубеждать. Он приподнял котенка.
— Спасибо, что вернул его домой.
Джефф закрыл за Крисом дверь, запер ее на задвижку и повернулся к Миа, все еще улыбаясь.
— Пожалуйста, постарайся привести себя в божеский вид. Представляешь, что он о нас подумал?
— Только из-за меня? — рассмеялась Миа. — А ты? Ты же побежал открывать дверь, чуть не потеряв по дороге штаны!
— Ну, раз так… — Он обнял ее и повлек за собой обратно в спальню. — Раз наша репутация безнадежно утрачена в глазах Криса и он убежден, что мы уже успели заняться темными делишками, — не будем обманывать его ожиданий.
— Ты знаешь, Миа, кто ты есть на самом деле? — спросил он позже, когда они лежали, охваченные сладкой истомой, насколько Миа могла судить, полностью удовлетворенные.
— Кто?
— Ты — принцесса эльфов, которая сбежала из леса и позволила себя заколдовать и заточить в кувшин.
— О, — мрачно откликнулась она. — Но я все же надеюсь, что хотя бы иногда мне будет позволено из него вылезать.
Джефф глубоко вздохнул и крепко прижал ее к себе.
— Послушай-ка, Миа, — сказал он. — С тобой я… ты была так добра ко мне. Я и не предполагал, что сумею обрести друга в этой дыре. А найдя в тебе друга, я тут же понял, что нуждаюсь в тебе таким образом, каким не предполагал впредь вообще относиться к кому бы то ни было Я привязался к тебе теми нитями, которыми не хотел бы больше связываться ни с кем из ближних — это усложняет жизнь.
На мгновение он умолк, и Миа затихла, вдыхая смешанный запах шампуня и пота, шедший от его кожи.
— Но ты должна понять одну вещь, — наконец продолжил он. — Я не в состоянии предложить тебе ничего. Я не смогу надолго здесь задержаться и даже не смогу объяснить тебе, почему мне необходимо уехать. Я понимаю, что это бесчестно по отношению к тебе. Просто бесчестно.
Она слушала его слова и не могла смириться с их содержанием.
— Я хочу одного: быть с тобой, пока ты остаешься здесь. — Она вдруг смутилась от безапелляционности своего тона. Но ведь не оставит же он ее сейчас. Он просто не сможет.
— И ты отдаешь себе отчет в том, что мой отъезд абсолютно не имеет отношения к тому, что у тебя отняли одну грудь, верно?
Она молча кивнула, не поднимая головы.
— Расскажи мне об этом, — попросил он. — Расскажи мне о твоем раке.
Миа тихонько заговорила. Она старалась вытеснить из сознания мысли о раке, когда начала свою грустную историю. Ее слишком напугал опыт ее собственной матери и статистическая вероятность того, что она тоже заболеет раком. Про себя она решила, что начнет беспокоиться об этом, когда ей исполнится тридцать пять лет.