— Эмфизема, — пояснил Джефферсон Ваттс, указав на кислородный баллон.
Кармен охватило неожиданное болезненное сочувствие к этому человеку. Его седая шевелюра была острижена очень коротко, а такая же седая борода выглядела очень опрятной и ухоженной. В свое время он должен был выглядеть весьма привлекательно. Он и сейчас держался с большим достоинством.
— Так что же, — спросил он, — вы из полиции?
— Нет. — Она вынула из сумочки свое репортерское удостоверение и подошла к нему поближе, чтобы дать карточку ему в руки.
Он внимательно изучил то, что было написано в карточке, и с кивком вернул ее Кармен.
— Я работаю на телевидении в одном из западных штатов, — пояснила она. — Ваш сын, Роб, проводит чрезвычайно важное исследование окружающей среды в одном городе, вот почему я стараюсь побеседовать со знавшими его раньше людьми, чтобы собрать воедино историю его жизни для местных выпусков новостей.
И она умолкла, вопросительно глядя на старика. Несмотря на болезненный вид, глаза его были живыми и ясными. Он явно не походил ни на простака, ни на маразматика, которого будет легко обвести вокруг пальца.
— Да, — отвечал он. — Роб вечно что-то исследовал в этом и заключалась его работа А если никто ему не заказывал исследований, он находил свой очередной объект сам. Так что меня не удивляет ваша новость насчет важности его работы. — И он хитро склонил голову набок. — Однако я не верю, что это он сам отправил вас побеседовать со мной.
— Нет, он не отправлял меня, — подтвердила Кармен. — Я приехала сюда по своей инициативе.
Он вздохнул, и этот звук напомнил Кармен скрип несмазанных дверных петель.
— Я никогда не был уверен в том, что знаю о Робби всю правду с того дня, как угодил сюда, — сказал он — А с той поры прошло чертовски мною времени Я не хочу сказать, что он лгал для того, чтобы обмануть меня, — он просто боялся лишний раз расстраивать меня, вы понимаете? — Он потеребил свою бородку иссохшей трясущейся рукой. — Он уехал, и я не знаю, куда, я не имею возможности связаться с ним — однако, если вы это знаете, не вздумайте и мне говорить, — торопливо добавил он — У него наверняка были веские причины не желать этого. Вы только скажите мне, он не нуждается в поддержке? Я мог бы что-нибудь для него сделать?
Она смотрела на этого дряхлою, седого человека, и все внутри ее разрывалось от немого плача. Когда она смогла заговорить, то не узнала своего голоса.
— Я не уверена, что ему так уж необходима помощь, но даже в том случае, если бы он в ней нуждался, мне представляется сомнительным, чтобы вы смогли что-то сделать, находясь здесь.