Одинок ли Джефф? Может, он женат? Или имеет где-то любовницу?
А что, если он зайдет сюда, когда вернется домой? Может, ей стоило бы оставить свет хотя бы в гостиной, чтобы он понял, что она еще не спит. «Знаете ли вы, как вы талантливы?» Они бы могли поболтать о ее занятиях скульптурой. Она предложила бы ему выпить чаю. Он выглядел таким утомленным сегодня. А сейчас, наверное, просто валится с ног. Она могла бы помассировать ему плечи.
Что за неожиданные нежеланные фантазии? Нежеланные, и все же такие неотвязные. Она постаралась выбросить их из головы, но, как только ослабила контроль над своими мыслями, ее воображение заработало с удвоенной силой.
Ну ладно, вот он постучался к ней в двери. Вот он пошел в гостиную и устало привалился плечом к стене. Он будет немногословным. И откровенным.
— Я так устал от одиночества, — скажет он, — а ты показалась мне сегодня вечером такой привлекательной.
Нет. Он не станет объясняться подобным образом. Да но правде говоря, он вообще не смотрел на нее сегодня на складе. Он всего лишь равнодушно отнесся к ее присутствию. Она с таким же успехом могла бы заняться съемкой сваленной там мебели — он бы ничего и не заметил.
Стало быть, он будет немногословным. Может, он вообще ничего не скажет. Просто подойдет и обнимет ее. Долгое объятие двух людей, изголодавшихся по простой человеческой ласке.
Одна лишь мысль об этом вызвала у Миа слезы. Просто прикоснуться к кому-то, почувствовать чью-то близость.
Как давно это с ней было в последний раз?
Койот снова отчаянно взвыл, но так и не получил ответа. Миа кулаками размазала слезы по щекам.
Он, конечно, обнимет ее и поцелует. Их поцелуй будет слегка горьким от усталости и отчаяния. Она почувствует, как колется щетина, отросшая за день на его щеках и подбородке. Она ответит на его поцелуй — она не в силах будет удержаться. И тогда…
И что тогда? Дальше ее фантазии не оставалось ничего другого, как развеяться в дым.
Она вскочила с кровати, проклиная себя, проклиная свое дурацкое воображение, рывком опустила шторы, отгородившись от коттеджа Джеффа, и прошла в гостиную. Там она привычно устроилась на полу и принялась накладывать глину на доску, которую собиралась употребить в качестве основы для изображения окна. Она изо всей силы мяла красноватый комок, вонзая в него пальцы, шлепая его мокрыми ладонями, и вдруг замерла, прислушиваясь.
Он шел через Шугабуш. Миа различила его шаги уже на крыльце его коттеджа. Но вот они застучали вновь, на сей раз приближаясь к ней. Она застыла, так и оставив пальцы в глине.