— Пешо пойдете, — добавил он, помогая им спуститься на землю, пропуская мимо ушей ворчание Марфуты, что, мол, негоже боярской дочери и жене пешком идти, как холопке какой. Но женщины подчинились, пошли за возком, придерживая друг друга на неровностях пути или на толстых корягах, что встречались на импровизированной дороге.
Сначала Ксении нравилось идти за возком, вдыхая полной грудью свежий воздух, наполненный ароматом леса, слушать птичьи трели да стук дятла где-то в глубине леса. В возке же было душно да скучно, вот она и не роптала, как Марфута, бубнившая что-то себе под нос. Но по истечении некоторого времени Ксения стала все отчетливее ощущать, как тонка кожа ее поршней, как остры ветки да камешки, лежащие на ее пути. Она путалась в подоле, спотыкалась об упавшие сучья и уже не так была рада этой нежданной прогулке. К тому же сильно вдруг захотелось в кусты, ведь у нее не было возможности оправиться перед самым отъездом.
— Долго еще блуждать будем? — бросила Ксения шедшему рядом с ней Ежи. — Куда идем?
Тот ничего не ответил, даже головы в ее сторону не повернул, что только разозлило Ксению. Она снова повторила вопросы, уже громче, отчетливо проговаривая каждое слово, чтобы лях понял ее, и добавила, не в силах сдержать любопытства:
— Думаете, в чаще скрыться от кого-то? Кто-то идет по следам нашим?
На этот раз Ежи все же повернул в ее сторону голову, прищурил глаза и что-то проговорил по-польски, отчего ляхи, шедшие позади них и слышавшие каждое слово, так и грохнули со смеху, распугав птиц на близ стоящих деревьях. Почуяв в его реплике обидное для себя, Ксения покраснела с досады — она смогла понять только несколько слов «москвитские», «говорили мне» да «псы», сбилась с шага.
— Тихо! Тихо! — раздался за ее спиной голос Владислава, и веселье польских воинов вмиг прекратилось. Ксения, не поворачивая головы, почувствовала, как шляхтич равняется с женщинами, догоняет их на этой импровизированной тропе, ведя на поводу своего каурого.
— Что он сказал? — бросила она ему, по-прежнему не глядя в его сторону, опуская голову вниз, на траву под ногами. Но помимо своей воли все же скосила глаза, разглядела сапоги и подол кунтуша — Владислав шел ныне подле нее.
— Он сказал, будто ему говаривали, что все москвитские бабы молчать приучены и вопросов лишних не задавать, но ныне он видит, что его обманули, — будто нехотя ответил шляхтич, и Ксения поджала губы с досады, борясь с желанием достойно ответить этому усатому ляху. Но как это сделать — она ведь не обучена ляшской речи, а кто знает, поймут ли они русскую речь.