— Не сомневаюсь, но ребятам действительно нужна детская.
— Разве они не могут играть в своих комнатах?
— Пожалуй.
— А где нам смотреть телевизор? — спросил Том.
— Послушайте, — начала Паула наигранно-воодушевленным тоном, которым обычно разговаривала с детьми Джона, — а что, если каждому из вас поставить в спальню собственный маленький цветной телевизор? Как вы на это смотрите?
— У каждого свой? — спросил Том.
— У каждого свой.
— А как же няня? И у нее?
— У нее тоже будет свой.
— Ну это уже чересчур, — заметил Джон.
— Почему же. И потом, это обойдется дешевле, чем выгораживать еще одну комнату.
— А кровать? — спросила Анна неуверенно. — Мне нужна кровать.
Джон улыбнулся, наклонился и поцеловал ее.
— Ну, а как же, — сказал он. — У тебя будет та кровать, на которой ты сейчас спишь. И твой стол. И твой комод.
— А что же тогда останется в моей комнате дома? Там тоже нужна кровать.
— Когда мы переедем сюда, мы уже не будем там жить. Тот дом мы продадим. Там будут жить другие.
— Значит, мы не будем больше жить дома? — спросила Анна.
— Здесь и будет наш дом, — сказал Джон. Потом они все вместе пообедали в ресторане, что уже не доставляло детям прежнего удовольствия, так как не было особенным событием. В ожидании еды они вертелись и задирали друг друга, как дома. На лице Паулы появилось сдержанное раздражение, и Джон, разозлившись, шлепнул Анну; та разрыдалась, уткнувшись лицом в жесткую накрахмаленную салфетку.
Потом они подвезли Паулу до Найтсбриджа и поехали к себе в Холланд-Парк. Няню на конец недели отпускали, так что они были втроем, без посторонних. Том и Анна пошли смотреть фильм по старому черно-белому телевизору, стоявшему в детской, а Джон поднялся в гостиную полистать парламентские доклады. Настроение у него улучшилось. Он успокоился и даже заметил у себя прилив сил. В пять он спустился на кухню приготовить детям еду. Надел старый, заляпанный томатным соусом фартук (можно подумать, что весь в крови), в котором обычно возился на кухне, и поставил кипятить воду для спагетти, любимого блюда Тома.
Проголодавшись, поскольку они почти ничего не ели в ресторане, и услышав, что отец возится у плиты, дети тоже спустились на кухню. Анна забралась на табурет, чтобы достать с полки банку с соусом, а Томстал накрывать на стол. Они смеялись, прыгали, гонялись друг за другом вокруг стола. Когда наконец они уселись за стол и Джон подал спагетти с тертым сыром и томатным соусом, а себе налил чаю, Анна подняла на него глаза и спросила:
— А мы не можем жить в этом доме, папа?
— В этом — нет, — сказал Джон, уставясь в чашку.