Клэр нахмурилась, увидев крошки на столе и невымытую посуду, выразительно вздохнула и, сложив все в посудомойку, принялась готовить субботний обед. Джон как бы в оправдание решил починить утюг. Взял отвертку, разобрал утюг, поломки не нашел, но понял, что собрать его не сможет. Когда Клэр принялась накрывать на стол, он смахнул детали в пластиковую сумку и предложил ей отнести утюг в мастерскую.
Клэр подала ростбиф и йоркширский пудинг. Джон открыл бутылку пива. Клэр пила минеральную воду. Ели молча, пока дети не начали между собой обычную перепалку. У Джона и Клэр после двенадцати лет супружества не осталось тем для разговора за обеденным столом, если не считать домашних дел.
— Гай собирается прийти во вторник к ужину, — сказала Клэр. — Ты не против?
— Ладно, только больше никого не зови, я еду в Бирмингем, а эти поездки выматывают.
— Гай не станет засиживаться.
— Еще бы. Полагаю, он тоже будет еле держаться на ногах от усталости, — заметил Джон саркастически.
Клэр промолчала.
— Чем он теперь занимается, — поинтересовался Джон, — ведь для мороженщиков сезон прошел?
Клэр пожала плечами.
— Не знаю. Можно у него спросить. — Она увидела, что на лице Джона появилось прокурорское выражение. — Может, сходим в кино?.. — Осторожно проговорила она.
Но было уже поздно.
— Нет, это у меня в голове не укладывается, — произнес Джон, — на высшее образование твоего братца пришлось затратить столько денег, а он занимается черт знает чем…
Клэр вздохнула и хотела промолчать, но вдруг в глазах у нее появилась решимость.
— Ты судишь поверхностно, — сказала она. Джон выпрямился на стуле.
— То есть как это — поверхностно? — переспросил он, уже распаляясь.
— А так: называешь себя социалистом, а сам просто одержим всеми этими дипломами, престижным положением…
— Только потому, что это свидетельствует о росте человека.
— Вот-вот. Вперед и вверх. Карьера. Тебе и в голову не приходит, что есть вещи более важные, чем карьера.
— Во всяком случае, не продажа мороженого.
— Конечно. И для Гая торговать мороженым не главное.
— А что же главное?
— Ну, он любит размышлять и нарочно выбрал простую работу, которая не мешает думать. Шлифовал же Спиноза линзы.
— Значит, Гай — новый Спиноза? — сказал Джон едко.
— Не обязательно, но он много размышляет…
— О чем же?
— О том, что ты считаешь незыблемым. О карьере, О том, что он называет крысиными бегами.
— Рано или поздно ему самому придется выйти на этот старт.
— Может быть. А может быть, и нет. По крайней мере он будет знать зачем.
Джон набил рот мясом, картофелем, капустой и, прожевывая, сказал: