— Н-да, конечно.
— От вас требуется одно: убедить ваших приятелей, что в сложившейся ситуации они оба пойдут ко дну и Терри получит лет пять, а то и больше. Но если Джимми возьмет вину на себя, он может отделаться тремя годами, из них год тюрьмы.
— Хорошо, — сказала Паула. — По крайней мере, хоть это ясно. А теперь поговорим о чем-нибудь другом. — Она встала и пошла через гостиную к проигрывателю, поставила пластинку.
— О чем же? — спросил Джон. — О себе вы говорить не желаете.
— Просто потому, что это неинтересно. — Она села на свое прежнее место, напротив гостя. — Поговорим о вас.
— Вот уж тем более ничего интересного.
— Ну нет, не скажите. — Она улыбнулась, и улыбка, такая неожиданная, осветила ее лицо, как луч света в пасмурный день.
— То есть? — не понял Джон.
— А то, что вы совсем другой, чем кажетесь.
— Каким же я кажусь?
— Интересным мужчиной, но заурядным юристом.
— Это комплимент или оскорбление?
— Ни то, ни другое.
— А что же скрыто за моей внешностью?
— Ваши политические принципы.
— Где вы о них слышали?
— На одном обеде. Где — не скажу, но о вас там говорили.
— Ну, и какое же общее мнение?
— Общего — никакого. Оттого-то вы и заинтересовали меня. Один из присутствующих сказал, что вы хитрая бестия, «из салонных левых», как он выразился. Другой весьма расхваливал вас. Сказал, что вы еще будете членом кабинета и демократия только выиграет, если в политику придут люди вашего калибра.
— А никто не сказал, что я предаю интересы своего класса?
Паула рассмеялась и поднялась, чтобы взять у него пустой стакан.
— О да, — сказала она. — И такое говорилось. Почему бы вам не быть тори или уж либералом, на худой конец…
— А вы защищали меня?
Она взяла у него стакан, и взгляды их встретились.
— А мне следовало? — спросила она. Джон пожал плечами.
— Мне кажется, у нас с вами одинаковые взгляды.
— Не отрицаю, — сказала Паула, наполняя ему стакан.
— Тогда следовало бы замолвить за меня словечко.
— Я давно перестала болтать на обедах о политике, — сказала Паула. — Мужчины терпеть не могут женщин с радикальными взглядами. Они чувствуют себя импотентами. Такая тоска. Вы и представить себе не можете, сколько мужчин приставали ко мне, единственно чтобы изложить свои взгляды на свободное предпринимательство и национализацию.
Она подошла к дивану, подала Джону его стакан и села на прежнее место в уголке.
— Да и мне не легче, — сказал Джон. — Если ты не герцог и не сын герцога, тебя считают выскочкой.
Паула засмеялась:
— Никак их не одолеть. Если ты беден, то выскочка, богат — лицемер. Поэтому я и помалкиваю. Людей, видимо, бесит, когда богачи вроде меня имеют левые взгляды.