Макс вышел из тира. Соревнования по стрельбе закончились. Через некоторое время будет награждение медалистов, где репортеры сделают фотографии, которые навсегда войдут в историю олимпийского движения.
Макс же тем временем пошел к станции. Сюда уже подтягивались зрители соревнований, оживленно обсуждая прошедшие стрельбы. Кто-то говорил, что некоторым из спортсменов не хватало выдержки. Кто-то доказывал, что на результаты повлиял мелкий дождик. Но все сходились в едином мнении, что олимпийский чемпион показал сегодня чудеса чудеса меткости, ни разу не выйдя за пределы девятки.
Макс сел в подъехавшую электричку и поехал в сторону центра. Возвращаться в квартиру приютившего его одессита не хотелось, и Макс решил погулять по советской Москве.
Он вышел на широкий бульвар. Это был один из знаменитых бульваров Москвы — солнечный, утопающий в зелени и радостных улыбках гуляющих пар, это было одно из тех мест, куда приходят отдохнуть от городской суеты.
На московских бульварах можно встретить разных людей. Разных возрастов, профессий, социальных положений и увлечений. Сюда приходит каждый.
Здесь неизменные пары влюбленных, трепетно держатся за руки и бросают друг на друга нежные взгляды. Они шагают очень осторожно и медленно, у самого края тротуара, чтобы невольный прохожий случайно не нарушил их хрупкой идиллии.
Вот новоявленный ухажер, с едва пробившимся пушком усов, с начищенными до блеска ботинками, ослепительно белоснежной сорочкой и прилизанными волосами стоит у бронзового памятника. В его в руках букет алых гвоздик, он беспрестанно посматривает на часы и постоянно всматривается в лица в надежде скорее увидеть свою возлюбленную.
А вот молодые модницы, взявшись за руки, вальяжно ступают по брусчатке. Они одеты по всем законам новейших журналов красоты, на них широкие брюки-клеш, отороченные снизу трехкопеечными монетами, туфли на огромных подошвах и шикарные прически, ради которых они не один час сидели в парикмахерской. Жертвы красоте принесены, и сейчас, высоко подняв голову, они упиваются обращенным к ним восхищением.
А им навстречу идут не менее модные юноши. На них лакированные туфли, с загнутыми носами, для которых часами надо стоять, прислонив ноги к стенке; их длинные челки, а-ля «ливерпульская четверка», сползают им на глаза; и еще у них неизменно расстегнутые пуговицы на модных рубашках-поло. Обе компании модников идут навстречу медленно, еще издали завидев друг друга, но едва поровнявшись, они не бросят даже косой взгляд в сторону, как будто они и не заметили существование другой компании. Но как только прошли, они обязательно обернуться, чтобы удостовериться тому впечатлению, которое произвели друг на друга.