Перед самым входом в Олимийскую деревню их ждал большой туристический автобус. Спортсмены с угрюмым видом стали заходить в него. Макс отдал англичанке ее сумку и, порывшись в карманах, вытащил юбилейный рубль — тот самый, который он получил на сдачу, покупая билеты у спекулянта.
Макс протянул монету англичанке. Та бережно взяла ее и, вытирая наворачивающиеся слезы, надрывно произнесла:
— Спасибо за подарок, спасибо за Олимпиаду и спасибо за весь этот праздник. Мы никогда его не забудем. Мы счастливы что нам вообще удалось сюда приехать.
Спортсменка поочередно обняла Макса и Моэму и зашла в автобус. Двери за ней плавно закрылись. Автобус тронулся в путь. Сквозь его прозрачные стекла были видны грустные лица покидающих Москву спортсменов, бросающих прощальные взгляды на Олимпийскую деревню.
Макс с Моэмой помахали руками вслед уезжающему автобусу.
— Наверное это очень грустно покидать Олимпиаду, — горько произнесла Моэма.
— Да, может быть. Я сам здесь случайно, и мне тоже было бы не очень приятно покинуть данное мероприятие. К тому же деньги уже уплочены, — немного задумчиво произнес Макс, и тут же продолжил, — ну ладно, пойдем в Мавзолей.
— Пойдем, — кратко ответила ему Моэма.
Они доехали до места назначения. Выйдя со станции метро и окинув взглядом Манежную площадь, — в это время имевшую название площади 50-летия Октября, и пока не изуродованную безобразным куполом торгового центра, — Моэма приподняла брови от удивления:
— Ничего себе! Я слышала что очередь большая, но не настолько!
Очередь желающих попасть в Мавзолей огибала Исторический музей, проходила возле ворот Александровского парка, изгибалась несколько раз длинной живой змеей и заканчивалась аккурат в середине площади, примерно там, где сейчас стоит памятник Жукову.
— Вот столько революционеров, — съязвил Макс.
Они заняли место на самом конце очереди. Едва они подошли, тут же за ними встали еще несколько человек.
— Не бойсь, очередь идет быстро. За час-полтора пройдем, — попытался успокоить Моэму Макс.
Она с надеждой посмотрела ему в глаза.
— Ну максимум два часа, — слегка замявшись сказал он, — в общем, к вечеру наверняка успеем.
Моэма тяжело вздохнула, приготовившись ждать озвученное Максом время.
Очередь целиком состояла из иностранцев. Здесь были узкоглазые азиаты, чернокожие африканцы и желтокожие монголы, что совсем и неудивительно — попав в Москву иностранцы стремятся посетить первым делом именно Мавзолей.
Моэма внимательно осматривала иностранцев.
— Смотри, настоящий индеец! — указав Максу пальцем воскликнула она.