Что такое шесть дней? Это так мало.
И не важно, что он написал свое имя, — потому что имя можно и вычеркнуть. Шесть дней сделали его ничем. Из-за тех шести дней всякий, кто ненавидел Гленко, мог торжествующе ухмыльнуться:
— Мятежники. Предатели.
Моя мать всегда говорила: «Дьявола нет. Только дьявольские поступки людей». И она жила в царстве ветра, высот и трав, потому что эти места, в отличие от людей, не могли причинить ей боль.
«Не люби». Ведь ненависть всегда недалеко от любви.
Так и без тьмы нет света.
Моя дорогая, она говорит, что есть моменты, которые меняют нас. Я убедился в этом. Я менялся, когда приехал в Инверэри и рыжеволосый хозяин гостиницы рассказал мне про «ведьму». Я менялся, когда сидел у нее в камере на табурете и боялся вшей. Я менялся, когда пришел в кузницу. Я меняюсь с каждой страницей Библии, ведь Господь дает нам свои уроки каждый день. Да.
Или «ага». Они здесь говорят «ага».
Я спускался из своей комнаты вниз. Там трактир, а я непьющий человек. Еще я изменился в день, когда увидел тебя, любовь моя. Ты нагнулась, чтобы поднять улитку с дорожки, и при этом опустила зонтик от солнца, и я увидел твои великолепные волосы, твою тонкую талию, а когда ты залилась румянцем… я говорю без утайки, Джейн, после всех этих разговоров о клятвах, любви и голосе сердца, я понял, что почувствовал, когда ты покраснела. Я завидовал улитке. Благодарил Бога. Каждая клятва, что я когда-либо дал тебе, была дана всем моим сердцем. Душой.
Виски был крепок, но я выпил его. В стакане плескался золотой свет. Попадалось ли тебе когда-то в моих письмах слово «Гормхул»? Это женщина, которую знала Корраг. Кажется, это самое жалкое существо, которое только может быть: кожа да кости, покрытые грязью, ни капли благочестия. Она принимает некоторые травы, чтобы утешиться, и я понимаю это теперь. У каждого из нас есть свои горести. Травы или выпивка не помогают избавиться от них, но затуманивают разум, и, кажется, сегодня я впервые буду спать спокойно.
Хозяин гостиницы смотрел, как я пью. Он вертелся вокруг, и я знаю почему; в конце концов он все же подошел:
— Как там ведьма? Подлая неряха? Карга?
Я думал не отвечать на это, но он не унимался — некоторые люди, как лисы, вертятся вокруг, вынюхивая мясо.
— Боится смерти, — сказал я ему. — И еще: — Ее скоро сожгут, сэр. Из-за этого ей не слишком хорошо…
— Ха! Потому что она знает, что дьявол заберет ее душу, что она погорит немного на том столбе, но будет гореть вечно за свои преступления…