— Требования исходили от «Гемайншафтбанка»?
— Запросы… требования… да.
— Кто владеет банком Валуа?
— Кто? Многие — консорциум. Десять — двенадцать человек и их семьи.
— Тогда мне надо поговорить с вами. Согласитесь, глупо было бы бегать по всему Парижу, разыскивая владельцев.
— Я только служащий. Чиновник. — Д’Амакур проглотил оставшееся виски, смял сигарету, достал другую и спички.
— Какие были распоряжения?
— Мсье, я могу лишиться места!
— Вы можете лишиться жизни, — сказал Джейсон и тут же испугался того, что эти слова так легко пришли ему на ум.
— Я не так информирован, как вы думаете.
— Но и не так несведущи, как хотели бы представиться, — сказал Борн, внимательно разглядывая банкира через стол. — Я вижу вас насквозь, д’Амакур. По вашей одежде, по прическе, даже по походке. Вы слишком пыжитесь. Человек вроде вас не становится вице-президентом банка Валуа, не задавая вопросов. Вы себя прикрываете. Вы не сделаете ни одного сомнительного шага, если не придется спасать свою шкуру. А теперь говорите, какие были распоряжения. Вы сами меня не интересуете, я ясно выразился?
Д’Амакур зажег спичку и поднес ее к сигарете, не сводя глаз с Джейсона.
— Не стоит запугивать меня, мсье. Вы очень богатый человек. Почему бы не заплатить мне? — Банкир нервно улыбнулся. — Случайно вы оказались правы. Я задал один-два вопроса. Париж не Цюрих. Человек моего положения должен услышать если не ответы, то хоть намеки.
Борн откинулся на спинку кресла, вертя в руках стакан. Постукивание кубиков льда явно раздражало д’Амакура. Наконец он сказал:
— Назовите разумную цену, и мы ее обсудим.
— Я человек разумный. Пусть решение будет основано на ценности информации, и примете его вы. Банкиры по всему миру получают от благодарных клиентов вознаграждение за свои советы. Мне бы хотелось думать о вас как о клиенте.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Борн, — так мы переходим от подкупа к благодарности. Вознаграждение за совет и услуги.
— Я принимаю ваше определение, — сказал д’Амакур, пожав плечами, — итак, повторите, что бы вы хотели знать.
— Распоряжения.
— Перевод фондов из Цюриха сопровождался une fiche confidentielle.[46]
— Une fiche? — перебил его Джейсон, вспомнив разговор Апфеля и Кёнига в «Гемайншафтбанке». — Где-то слышал это прежде. Что это такое?
— Вообще говоря, отмеченный срок. Практикуется с середины прошлого века. Тогда это использовали все крупные банкирские дома, прежде всего Ротшильды, чтобы можно было следить за движением денег между странами.
— Благодарю. А что это значит в данном случае?
— Отдельно запечатанные инструкции, которые надлежит вскрыть и выполнить, когда данный счет будет востребован.