— Сколько?
— Работа ювелирная, да и оборудование недешево. Короче, две с половиной тысячи франков.
— Когда я смогу его получить?
— Аккуратность, мастерство требуют времени. Три или четыре дня, да и то мастеру придется торопиться, он будет меня ругать.
— Даю еще тысячу франков, чтобы завтра паспорт был у меня.
— В десять утра, — сказал бледнолицый не раздумывая. — Все беру на себя.
— Что вывезли с Пор-Нуара? — вступил в разговор капитан. — Не алмазы ли?
— Талант, — ответил человек без памяти безотчетно, но искренне.
— Нужна фотография, — сказал посредник.
— Я сделал сегодня днем. — Клиент достал из кармана небольшую квадратную карточку. — С вашим оборудованием, я уверен, вы сможете сделать ее поконтрастней.
— Недурной костюмчик, — сказал капитан, передавая снимок бледнолицему.
— Неплохо сшит, — согласился пациент доктора Уошберна.
Место утренней встречи было согласовано, за выпивку заплачено, капитан успел свернуть свои пять сотен франков под столом. Переговоры закончились, клиент вышел из кабинки и направился к выходу, вновь пробираясь сквозь людный, шумный, задымленный зал.
Все произошло так стремительно и неожиданно, что раздумывать было некогда. Только действовать.
Столкновение произошло случайно, но этот взгляд задержался на нем явно не случайно: глаза чуть ли не вылезали из орбит, раскрывшись в изумлении, почти страхе.
— Нет! Боже! Не может быть! — Незнакомец бросился в толпу, но человек без памяти догнал его и схватил за плечо.
— Подождите!
Тот вновь вырвался.
— Ты!.. Ты умер! Ты не мог остаться в живых.
— Я остался в живых. Что ты знаешь?
Лицо незнакомца исказилось яростью: глаза сощурились, открытый рот хватал воздух, обнажая желтые зубы, похожие на звериные клыки. Внезапно он выхватил нож, щелчок выскакивающего лезвия был слышен даже сквозь гул переполненного зала. Рука с ножом рванулась вперед, целясь пациенту Уошберна прямо в живот.
— Все равно я уничтожу тебя! — просипел убийца.
Пациент Уошберна увернулся и выбросил в ударе левую ногу. Каблук угодил в тазовую кость противника.
— Че-сай! — Эхо оглушило его.
Человек рухнул на выпивающую троицу, нож упал на пол. Его увидели; раздались крики, сбежались люди, насилу растащили дерущихся.
— Убирайтесь отсюда!
— Проваливайте в другое место! Там разбирайтесь!
— Нам полиция не нужна! Пьяные ублюдки!
Грубый марсельский выговор перекрыл обычную какофонию звуков. Пациента Уошберна окружили; он смотрел, как пробирается сквозь толпу, держась за пах, тот, кто хотел его смерти.
Кто-то, думавший, что он умер, — хотевший, чтобы он умер, — знает, что он жив.