— Звоните! Если дверь откроют, просто стойте на месте. Если кто-нибудь откликнется изнутри, скажите, что у вас сообщение от друга из «Трех альпийских хижин».
— А если попросят просунуть бумажку под дверь?
Джейсон посмотрел на нее.
— Очень хорошо.
— Я просто хочу, чтоб больше не было насилия. Не хочу ничего знать, ничего видеть! Хочу только…
— Знаю, знаю, — прервал ее Борн. — Вернуться к Цезарю и пуническим войнам. Если предложат просунуть записку под дверь, скажите, что сообщение устное и может быть передано только человеку, которого вам описали.
— А если они потребуют повторить это описание? — холодно спросила Мари, логика на мгновение возобладала над страхом.
— Вы хорошо мыслите, доктор, — сказал Борн.
— Я педантична. Я боюсь, я же вам говорила. Так что же мне делать?
— Пошлите их к черту, скажите, что тогда пусть ждут кого-нибудь другого. И отходите.
Мари приблизилась к двери и позвонила. Мужской голос ответил:
— Ja?[26]
— Извините, я не говорю по-немецки…
— Говорите по-английски. Кто вы? В чем дело?
— У меня для вас срочное сообщение от друга из «Трех альпийских хижин».
— Суньте под дверь!
— Это невозможно, оно устное. Я должна передать его человеку, которого мне описали.
— Это будет нетрудно, — ответил голос.
Щелкнул замок, дверь открылась. Борн шагнул от стены.
— Вы с ума сошли! — закричал мужчина в инвалидном кресле, у него не было обеих ног. — Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!
— Мне надоело это слышать, — сказал Борн, втащил за собой женщину и захлопнул дверь.
Мари охотно согласилась подождать в крошечной спальне без окон, пока они разговаривали.
Безногий Черняк был близок к панике. Вид у него был жалкий: изуродованное лицо белее мела, нечесаные седые волосы, сбившиеся в колтун.
— Что вам от меня надо? — спросил он. — Вы обещали, что прошлая сделка будет последней! Я не могу больше рисковать! Курьеры уже были здесь, и неважно теперь, насколько все мы будем соблюдать осторожность. Они здесь уже были! Если один из них оставит где-нибудь мой адрес, все — конец Черняку!
— Вам заплатили за риск, — сказал Борн. Мозг его лихорадочно работал, искал слово или фразу, которая повлечет за собой поток новой информации. И тут он вспомнил о конверте. Если что-то не сходится, я ни при чем. Толстяк в ресторане.
— Ерунда по сравнению с тем, как я рисковал. — Черняк покачал головой, грудь его вздымалась, обрубки ног непристойно дергались. — Я был доволен жизнью, пока не появились вы, потому что я был пешкой. Старый солдат, кое-как добравшийся до Цюриха, калека, у которого ничего не было за душой, кроме нескольких припасенных фактиков да скудного вознаграждения от бывших товарищей, которые платили, чтобы эти фактики не вышли наружу. Вполне сносная жизнь, не много, но достаточно. И тут появились вы…