*****
Когда росла Анна, я открывала вместе с ней прекрасный мир. Я металась в горячке вместе с ней, когда ей случалось простудиться, я чувствовала ее боль, если она случайно ранила себя. В это счастливое время я поняла, что жизнь обычных людей тоже имеет смысл. Тех, которые не получали от судьбы обещания невероятного счастья в неизвестном, но прекрасном будущем. То счастье, которое мать испытывает, растя своих детей, стоит платы, которую смерть берет с каждого в его последний час.
В это счастливое время я продолжала заполнять книгу, испещренную крестами. Но я почти ничего не помнила о каждом новом убийстве. Мне казалось, что я разделена на несколько частей. Одна живет обычной жизнью счастливой и любящей матери, а другая все больше походит на ужасное чудовище из моих детских снов. Где-то между этими двумя крайностями жила мечта, навеянная лесным видением. Я, несмотря на то, что в моей жизни достаточно счастья, не могла отказаться от того удивительного предчувствия неземного блаженства, которое ждало меня там. Да и кот не давал мне забыть о книге.
*****
После Анны я родила Екатерину, Андраша, Урсулу, которую мы ласково называли Орсик. Мечта Ференца о наследнике вполне смогла исполниться, лишь тогда, когда у нас родился Пал. Орсик и Андраш отошли к Господу, когда были еще совсем маленькими. Когда умирал каждый из них, я готова была отдать жизнь, отдать все, что у меня есть, лишь бы избавить их от этой участи, лишь бы помочь им выжить. Как несправедливо поступают небеса, сначала посылая нам детей, посылая вместе с ними надежды и любовь к ним, а потом забирая. Меня утешает лишь то, что мои Анна, Катерина и Пал — это самые лучшие дети в мире. Анна теперь уже совсем невеста. Катерина примеряет наряды и учится скакать на лошади. А Пал сейчас совсем маленький. Какое же это счастье — когда у тебя чудесные дети, рожденные от любимого мужчины!
*****
Именно тогда, когда мне казалось, что жизнь идет так, как нужно, что моим милым детям ничто не угрожает, что моя мечта должна осуществиться, я и поняла, что книга требует от меня жертвы, которую мне еще не приходилось ей приносить. Крест с короной сразу же пробил меня самой ужасной мыслью, которая только способна посетить мать. Мыслью о том, что во имя своей мечты мне придется убить собственного ребенка. Это неудивительно, если помнить о том, что важнее детей для меня не было ничего в жизни.
Эта мысль испугала меня, потрясла все мое существо, перевернула все лабиринты моей души. Даже дракон на какое-то время затих, и служанки могли выполнять свою работу, не опасаясь того, что пролитая чашка молока или разбитый кувшин могут стоить им жизни.