Но, что она делает? Грузовик был покрыт пеной, а Аманда почти лежала на капоте, выдавливая на него еще больше мыла одной рукой и держа в другой руке шланг. Ее маленький круглый зад был так близко, что до него ничего не стоило дотянуться. Джей-Ти вытянул руки, хрустнул суставами пальцев, а затем снова скрестил их, засунув под мышки от греха подальше. Его дыхание сбилось, легкие горели, а во рту пересохло.
«Господи, пошли мне смерть». Джей-Ти просто не верил своим глазам. Кремовые ручейки мыльной пены стекали за ворот платья Аманды, вызывая в его воображении эротические картины, совсем не соответствовавшие яркому свету солнечного дня. Теперь пена стекала по животу девушки, одному Богу известно куда. Джей-Ти не хотел размышлять на эту тему, но ничего не мог с собой поделать.
Когда Аманда смыла пену с автомобиля, ее платье намокло и прилипло к телу, обозначив напряженные соски, провоцировавшие на… Нет ему следовало, во что бы то ни стало убираться отсюда. Джей-Ти опустил ногу на землю и вытащил из-за пояса футболку, чтобы скрыть выпуклость на джинсах.
— Жарко. Хотите содовой? — бросил он через плечо, медленно ковыляя мимо.
Джей-Ти думал, что Аманда просто не нравится ему. Но теперь он знал, что ненавидит ее. Ему удалось одержать победу в нескольких раундах, Аманда же победила в целой схватке, нанеся удар ниже пояса.
С этого момента Джей-Ти дал зарок держаться от этой женщины подальше. Больше никаких поездок в город и никаких разговоров. Он хотел жить.
* * *
Втаскивая покупки в дом, Аманда споткнулась о пластиковые ящики.
— Как можно не заметить неон, светящийся в темноте? — пробормотала она.
Расставляя купленные продукты по полкам на кухне, Аманда вспомнила Джей-Ти. Он даже не попрощался с ней после того, как остановил машину возле ее дома, да и на обратном пути был мрачнее тучи. Она попыталась завязать беседу, так как не выносила напряженной тишины, но он не желал разговаривать. Что произошло?
Аманда полагала, что должна быть благодарна за это молчание. Девушка не обижалась на его враждебность и угрюмость. Она и сама частенько вела себя подобным образом ради самосохранения.
Чего она не переносила, так это лести и «сладеньких» бесед. Аманде было двадцать пять лет, и по своему небогатому опыту она знала, что самыми страшными мужчинами являлись как раз те, которые поддерживали милую беседу и старались выглядеть, как можно доброжелательнее и предупредительнее. Когда они грубили, она по крайней мере знала, чего ожидать.
К вечеру на улице стало прохладно, и Аманда, наплакавшись вволю — она скучала по своей матери, — заснула.