— И что она делает?
— Как — что?! Мочит направо-налево жителей поселка.
— А вот тут-то и начинается загвоздка! Меня это еще тогда насторожило, когда к нам шаман приходил, просто никак не мог для себя сформулировать, что же именно меня в его рассказе царапнуло. Твари ведь все равно, кто перед ней — мужчина, женщина или ребенок. Для нее каждый житель поселка виноват в равной мере. Так?
— Ну, так. А что?
— А на деле мы имеем, что она мочит исключительно здоровых мужиков, причем, как правило, вооруженных и отнюдь не слабаков. Сегодня фактически первый случай, когда женщина погибла. И вот скажи мне: с чего вдруг на Тварь такое гурманство напало?
— Тут дело не во вкусовых пристрастиях, — поморщился я. — Просто Тварь обычно скрывается в лесу и нападает соответственно на тех, кто в этот лес приходит.
— И кто тебе сказал, что бабы с ребятишками перестали по лесу шастать?
— Подожди, я что-то не улавливаю…
— Стас, с появлением Твари в поселке все продолжают жить так, как и раньше! Я уж не знаю, на что они там рассчитывают, на какой «авось» или местного бога, но как все в лес ходили, так и ходят! Разве что стараются до темноты домой вернуться. Опять же еще одна закавыка: в легенде ничего не говорится о том, что Тварь — ночной житель. Ей абсолютно все равно, когда утолять свою жажду убийства — утром ли, вечером, днем или ночью. Так с какого перепугу она вдруг переквалифицировалась в ночные хищники?
— Вот тут я с тобой, пожалуй, поспорю! Охотники, насколько я понял, погибли днем! Ну, сам посуди — какая ночью охота?!
— А я так считаю, что они погибли не днем, а в сумерках!
— Но даже если ты прав — что нам это дает?
— Не знаю, Стас! У меня уже голова кругом идет от всей этой чертовщины. Вот сейчас меня почему-то крайне смущает тот факт, что в ночь перед убийством Рыбалина в поселке было тихо.
— Но мы ведь и в минувшую ночь ничего не слышали!
— Мы — нет, а остальные — да. А до этого — полная тишина!
— И мертвые с косами… — неловко пошутил я, чем вызвал неодобрительный взгляд Лешки.
— Извини, что не смеюсь! — саркастически скривился он. — Что-то настроение не располагает!
— Это ты меня прости. Само с языка сорвалось, видимо, нервы шалят.
— Ладно, замяли для ясности, — пробурчал Лешка и продолжил: — А что до странностей, которых в этом деле полным-полно, так опять же сейчас мы имеем еще одно исключение, подтверждающее общее правило, — погибшую девчонку. Причем ее тело, в отличие от прочих, практически не изуродовано. И как увязать все это в единую картину, я никак не соображу. Должно же быть логичное объяснение всему происходящему!