— Простите за вашу машину, — сказал он при виде «РейнджРовера», на котором я приехал в этот раз. — Дерьмово получилось.
Он был очень взвинчен, лицо все еще оставалось бледным. Несколько порезов затянулись быстро, как это бывает только в юности; непохоже, что шрамы останутся на всю жизнь. По движениям чувствовалось, что болели у него в основном мышцы, а не кости. Все к лучшему, подумал я, это помешает ему тренироваться к Олимпиаде.
— Входите, — пригласил хозяин. — Кофе и все такое?
Он приглашающим жестом вытянул руку, и мы вошли в комнату, напоминавшую иллюстрацию к журнальной статье о сельском быте. Пол, выложенный каменными плитками, толстые ковры, массивные балки на потолке, большой камин, стены из старых неоштукатуренных кирпичей и множество продавленных диванов и стульев с выгоревшей ситцевой обивкой.
— Это не мой дом, — пояснил Фаррингфорд, чувствуя мое удивление, я снимаю его. Сейчас я принесу кофе.
Он скрылся за дверью в дальнем конце комнаты; я не спеша последовал за ним. Кухня, в которой он наливал кипяток в кофеварку, была оснащена всем, что только можно купить за деньги.
— Сахар? Молоко? Или вы хотите чай?
— Лучше кофе. И молока, пожалуйста.
Джонни внес поднос в комнату и поставил его на стол перед камином. На толстом слое старой золы горели уложенные дрова, но огонь совсем не грел. Я закашлялся, а потом с удовольствием выпил горячую жидкость, решив погреться если не снаружи, то хотя бы изнутри.
— Как вы себя чувствуете сейчас? — спросил я.
— Да... нормально.
— Но все еще потрясены, я думаю. Он содрогнулся всем телом.
— Понимаю, счастье, что я вообще остался жив. Слава Богу, вы вытащили меня оттуда, и все такое.
— Ваш родственник сделал ничуть не меньше.
— Больше, чем должен был, можно сказать.
Он засуетился с сахарницей, явно нервничая.
— Расскажите мне об Алеше, — попросил я. Коротко глянув на меня, Фаррингфорд отвел взгляд, и я убедился, что при этих словах его охватил приступ депрессии.
— Тут нечего рассказывать, — устало ответил он. — Алеша — просто имя, возникло оно летом. В сентябре в Бергли умер один из частников германской команды, и кто-то сказал, что это случилось из-за Алеши, которая приехала из Москвы. Конечно, было расследование и все такое прочее, но я не знаю о результатах, потому что не был прямо связан со всем этим, понимаете?
— Ну а непрямо? — уточнил я.
Он снова коротко взглянул на меня и чуть улыбнулся.
— Я хорошо знал его, этого немецкого парня. Ну, как это бывает, на всех международных соревнованиях встречаешься с одними и теми же людьми, понимаете?