.
— Но почему вы расшифровали сокращения именно так? — с любопытством спросил Стивен.
— Питерборо — ближайшая станция к Бергли.
— Значит, — медленно сказал Йен, — Бориc подслушал в поезде из Бергли в Лондон переговоры Малкольма с его друзьями о продаже товара...
— Мне это показалось вполне возможным, — ответил я. — Вернее, наиболее вероятным. И на том же самом листе бумаги, скорее всего дожида ясь ответа железнодорожной справочной, ведь иной раз их приходится ждать веками, Малкольм написал имя Джонни Фаррингфорда как кандидата на знакомство с «Алешей». Я не знаю, хорошо ли Херрик знал Джонни, но он не любил его. В разговоре он назвал Джонни дерьмом.
— Но как он мог дать кому-то столь компрометирующую бумагу? — удивился Стивен. — Неужели он был настолько глуп?
Я потряс головой.
— Бумажка попала ко мне лишь благодаря невероятно удачному стечению обстоятельств. Столь же невероятным оказалось то, что я смог понять записи.
А для Малкольма это были просто бессмысленные каракули, клочок бумаги, годный лишь на то, чтобы выбросить его... или дать кому-нибудь для таких же случайных записей.
— Как ваш кашель? — сменил тему Стивен.
— Чертовски скверно. Что вы скажете насчет ленча?
Нас было трое, поэтому мы заняли отдельный столик рядом с моим прежним, за которым все так же сидели Уилкинсоны и Фрэнк.
Йен милостиво взирал на Фрэнка.
— Сохранился ли статус-кво в ваших с ним отношениях? — негромко спросил он меня.
— Вы имеете в виду, знает ли он, что я о нем знаю? — уточнил я. Нет, не знает. Знает ли он, что вы знаете? Кто знает!
— Знает ли он, что я знаю, что вы знаете, что они знают, что она знает, что вы знаете? — сказал Стивен.
Миссис Уилкинсон наклонилась ко мне из-за соседнего столика.
— Мы уезжаем во вторник, — сообщила она, — а вы? Мы с папочкой нисколько не жалеем, что пора возвращаться домой, правда, папочка?
Папочка выглядел так, словно готов был немедленно ехать в аэропорт.
— Надеюсь, что да, — ответил я.
Пришла Наташа со вздернутыми бровями и застывшей улыбкой и сообщила мне, что я не сдержал обещания предупреждать ее о своих отлучках.
Все шло как обычно, за исключением того, что мое мясо на этот раз ел Стивен.
После ленча мы втроем поднялись ко мне в номер. Йен и Стивен взяли пальто и шапки, которые оставили в комнате перед тем, как идти в ресторан.
Пока мы договаривались, кто кому будет звонить и когда мы в следующий раз встретимся, в дверь резко постучали.
— Боже, только не это... — простонал Йен, прикладывая руку к шишке на голове.
Я подошел к двери и спросил:
— Кто там?
Молчание.
Подошел Стивен и задал тот же вопрос по-русски.