Если бы эти двое были собаками, то принялись бы сердито рычать и скалить зубы. Во всяком случае, оба действительно наморщили носы. Мне захотелось угадать, внешняя или скрытая ипостась Фрэнка вызвала такое неприятие у Стивена и кого он невзлюбил — самого этого человека или тип, который тот изображает.
А Фрэнку, предположил я, просто не мог бы понравиться никто из моих друзей. К тому же если Янг был прав, Джонс не мог не видеть Стивена раньше.
Ни тот ни другой разговаривать не собирались.
— Что ж, Фрэнк, — бодро сказал я, стараясь не показать, насколько меня забавляет ситуация, — спасибо вам за компанию. А теперь мы со Стивеном уйдем на весь вечер. Думаю, что увидимся за завтраком.
— Конечно.
Мы пошли прочь, но через несколько шагов Стивен с хмурым видом оглянулся. Я увидел, что он смотрит на удаляющуюся спину Фрэнка.
— Кажется, я его уже видел, — сказал Стивен. — Но где?
— Не знаю. Может быть, вчера утром здесь, на площади?
Мы шли по Красной площади мимо ГУМа. Стивен тряхнул головой, прогоняя мысли о неприятном новом знакомом.
— Куда мы направляемся? — спросил он. — К телефонной будке.
В первой же попавшейся мы опустили в автомат две копейки, но по номеру, который дал нам Миша, никто не ответил. Набрали снова, на этот раз номер Юрия Ивановича Шулицкого — с тем же результатом.
— Тогда едем на Кутузовский проспект, — сказал я. — Где мы можем взять такси?
— Метро дешевле. Пять копеек, куда бы вы ни ехали. — Стивен не мог понять, почему я хотел тратить деньги, когда этого можно было избежать; в его глазах и голосе угадывалось недовольство. Пожав плечами, я уступил, и мы спустились в метро. Мне пришлось преодолеть обычный приступ клаустрофобии, которую у меня всегда вызывали поезда, несущиеся глубоко под землей.
Похожие на храмы станции московского метро, казалось, были построены к вящей славе русской технологии (покончившей с церквями), но на длинном скучном эскалаторе я понял, что здесь мне недостает вульгарных лондонских реклам, расхваливающих бюстгальтеры. Важный, пестрый, шумный, грязный, свободный старый Лондон, жадный, дерзкий и жизнелюбивый.
В конце концов мы выбрались на поверхность, прошли изрядное расстояние, задали множество вопросов и добрались до коммерческого отдела посольства. У дверей стоял охранник. После долгих переговоров мы проникли внутрь.
Следуя совету Оливера Уотермена и едва не потеряв терпение, я смог-таки убедить хозяев конторы отправить мое сообщение. Оно выглядело следующим образом:
«ЗАПРОСИТЬ ПОДРОБНОСТИ ЖИЗНИ И СПОРТИВНЫХ ЗАНЯТИЙ ГАНСА КРАМЕРА. ТАКЖЕ МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ ЕГО ТЕЛА. ТАКЖЕ ИМЯ И НОМЕР ТЕЛЕФОНА ПАТОЛОГОАНАТОМА, КОТОРЫЙ ДЕЛАЛ ВСКРЫТИЕ».