Заметил Буян и несколько обрамленных стеклянными камнями входов в подземелья. Перехватив его взгляд, Ольтея засмеялась:
— Думаешь, там эти, как их, пыточные застенки?
— Да ничего я такого и не думаю, — сконфуженно буркнул Буян, потому что думал в тот момент, естественно, именно об этом.
— Сможешь сам туда сходить и всё увидеть, — ламия пожала изящными плечиками.
Буян невольно искал нечто вроде их кланового Зала, где в непогоду собиралась большая сходка, и не находил. Небольшие разнообразные домики — и всё. Надо сказать, окна у них тоже выглядели странно — голые чёрные прямоугольники, точно раны или провалы, за которыми — вечная ночь.
Вся земля была исчерчена тропинками. А по тропинкам сновали Ведуны.
Никогда ещё Буян не видел столько нечисти разом, хотя повидать довелось немало. На них с Ольтеей, скромно замерших в сторонке, никто не обращал внимания, словно подобные Буяну появлялись тут едва ли не ежеминутно.
Высокие и низкие, толстые и тонкие, на двух ногах и на четырёх, на трех и на шести; похожие на людей, слегка на них похожие и совершенно ни на что не похожие — какие-то ползающие комки светящейся слизи. Юношу передёрнуло от омерзения; Ольтея предостерегающе сжала ему руку чуть повыше локтя.
Одеты тут все были очень ярко, пестро и разнообразно — куда там скудному однообразию домотканых портков и рубах клана Твердиславичей, хоть и крашенных в разные цвета лесными красками. Ничего похожего на драные и ветхие чёрные плащи, обычное одеяние Ведунов, когда те появлялись во владениях клана.
— Ну, пойдем? — Ольтея слегка подтолкнула Буяна в спину. — Или ты тут до вечера стоять будешь? Я, вообще-то, проголодалась. Корешки корешками, но на них долго не протянешь.
— А куда нам сейчас? — мрачно осведомился Буян. Змеиный Холм в реальности оказался далеко не так страшен, как его изображали, но куда ему теперь здесь идти? Что делать?
— Куда идти? — с оттенком удивления повторила Ольтея, и её роскошные волосы вдруг потоком полились на грудь. — Да вон же. Прямо. Там тебя уже ждут.
В дверях ближайшего домика появилась высокая фигура, при виде которой у Буяна тотчас же сжалось сердце. Плоская морда, лишь отдаленно похожая на человеческую, длинные серые лапы, заканчивающиеся кинжалами стальных когтей, — этот тип до боли напоминал ту самую серую тварь, что убила Ставича и Стойко!
Буян ощутил, что штаны его вот-вот станут мокрыми.
Существо стояло в дверном проёме, небрежно запахнувшись в ветхий чёрный плащ, почти сливаясь с темнотой у себя за спиной. Глаза пристально изучали замершего парня; и от этого взгляда Буяну стало ещё страшнее, чем на той проклятой поляне.