— Вы страшитесь этого? Почему?
— Он ревнив.
— Но у него нет никаких оснований ревновать ко мне.
— Он видит соперника в каждом мужчине.
И добавила странновато прозвучавшим голосом:
— И поделом.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что это его право.
— Он любит вас?
— Думаю, да. Знаю, что не стою этого, но…
— Вы действительно не желаете присесть?
— Кто вы такой?
— Комиссар Мегрэ из парижской Уголовной полиции.
— Слышала о вас. А чего вы тут забыли?
Почему бы не потолковать с ней откровенно?
— Приехал в ваш город совершенно случайно навестить друга, с которым не виделся много лет.
— Это он вам рассказал обо мне?
— Нет. Я познакомился также и с вашим другом Аленом. Кстати, сегодня вечером приглашен к нему в гости.
Она чувствовала, что Мегрэ не лгал, но все ещё не могла успокоиться. Тем не менее пододвинула к себе стул, хотя села на него не сразу.
— Если он пока ещё и не попал в затруднительной положение, то рискует оказаться в нем с часу на час.
— С чего бы это?
По тону, каким она произнесла эту фразу, комиссар понял, что Сабати уже знала обо всем.
— Некоторые считают, что он, возможно, и есть тот человек, которого сейчас разыскивают.
— Из-за этих злодеяний? Вранье все это. Это не он. У него нет никаких причин…
Комиссар перебил её, протянув анонимное письмо, которое передал ему следователь. Она ознакомилась с ним, лицо напряглось, брови нахмурились.
— Интересно, кто это такое сморозил?
— Какая-то женщина.
— Это уж точно. И явно из тех, кто проживает в этом бараке.
— Это почему же?
— Никто о нас и знать не знает. Но даже и здесь, ручаюсь, никому было невдомек, что он за птица. Кто-то сводит счеты, гнусь такая. Ален никогда…
— Да вы присаживайтесь.
Она в конечном счете все же уступила ему, при этом тщательно прикрыв полами халата оголившиеся ноги.
— Так давно ли вы его любовница?
Она выпалили, не задумываясь:
— Восемь месяцев и одну неделю.
Комиссар едва не улыбнулся такой точности.
— И как все началось?
— Я работала тогда официанткой в кафе «У почты». Он нет-нет да и забегал туда, сядет, как всегда на одно и то же место, у окна, и глазеет на прохожих. Его все знали, здоровались, но сам он на разговор не шел. А потом я приметила, что он стал вдруг пялиться на меня.
Она с вызовом взглянула на комиссара.
— Вам и в самом деле охота узнать, как все у нас началось? Ладно! Расскажу, сами потом докумекаете, что он не такой человек, каким вы его себе представляете. Дальше — больше, Ален стал захаживать и вечерами пропустить рюмочку. Как-то раз задержался до закрытия. Поначалу я все подтрунивала над его громадными из-за очков глазищами, которыми он так и высматривал меня, где бы я не находилась в зале. А тут ещё свидание у меня было оговорено с одним виноторговцем, с ним вы ещё столкнетесь, уверена мы повернули направо в улочку и…