— Никто меня не запирал. Дверь-то я открыла, вот вам и доказательство.
— А он никогда так не ставил вопрос: посадить вас под замок.
— Кто это вы догадались?
— Он уже проделывал это с вами?
— Было, целую неделю продержал.
— Соседи заметили?
— Конечно.
— Потому-то он и вернул вам ключ, да?
— Откуда мне знать почему. Никак не возьму в толк, к чему вы клоните.
— Вы его любите?
— Уж не воображаете ли вы, что я вела бы такую жизнь, не будь этого?
— Он дает вам денег?
— Когда может.
— Я-то считал его человеком состоятельным.
— Все так думают, а на деле он как тот юноша, что вынужден каждую неделю клянчить у отца хоть несколько франков. Все они живут там кучей, в одном доме.
— Причина?
— А я знаю?
— Он мог бы работать.
— Это его дело, не ясно что ли? Иногда папаша неделями не дает ему ни гроша.
— Как сейчас, правда?
Она передернула плечами.
— Ну и что? Когда-то и я воображала себе невесть что насчет тех, кто слывет богатеньким. А на поверку — одна показуха, да-да! Домина, что надо, а внутри — пусто. Они то и дело цапаются друг с другом — лишь бы выдоить немного деньжат у старика, а поставщикам порой приходится ждать месяцами, пока им заплатят.
— Я полагал, что у Алена супруга с достатком.
— Если бы так было, она бы ни за что не выскочила за него замуж. Жена-то как раз с рассчитывала потрясти его мошну. А когда обнаружила, что он гол, как сокол, то ужас как возненавидела его.
Последовала достаточно продолжительная пауза. Мегрэ неспешно, задумавшись, набивал трубку.
— Чем это вы озаботились? — не выдержала она.
— Думаю, вы действительно любите его.
— Дошло наконец!
Его ирония прозвучала горько.
— Я вот все голову ломаю, — продолжала Луиза, — и никак не могу понять, ну чего к нему вдруг люди привязались. Читала тут газету. Прямо не говорят, но чувствую, что его подозревают. А давеча слышала, как бабы под окном во дворе сплетничали, нарочно ведь орали погромче, чтобы я ни словечка не упустила.
— И о чем же шла речь?
— О том, что уж если начали искать психа, то не надо, мол, далеко ходить.
— Догадываюсь, они слышали, какие вы тут устраивали сцены!
— Ну и что?
Она вдруг взъярилась и вскочила со стула:
— Так вам тоже вздумалось объявить его чокнутым лишь потому, что он влюбился в такую девку, как я и ревнует, её ко всякому встречному-поперечному?
Мегрэ тоже встал и, пытаясь её успокоить, положил на плечо Сабати руку, но она гневным движением сбросила её.
— Признайтесь, что носитесь с этой мыслью.
— Не я это придумал.
— Так считаете ил нет, что он сбрендил?
— Ясное дело нет, раз он вас любит.
— И все же он чуть того, тронулся, да?