— Здесь ходить опасно, — закричал он. — Деревья валятся со всех сторон!
Я снова вышел на солнцепек. Здесь шли взрывные работы, и опять меня попросили держаться подальше. Все было, как и говорил О'Брайен, все работали, как часы. Машин было достаточно, людей тоже, взрывчатки вдоволь — одним словом через шесть недель все будет готово.
Я повернул вдоль склона к ручью, присел на камень, закурил и задумался.
Единственное, что я уже понял, что мне нечего здесь делать вместе с О'Брайеном на строительстве взлетной полосы. Но зачем Олсон вызвал меня, зачем платит мне из собственного кармана 3750 долларов, если он знает, что О'Брайен отлично справится со своей работой? Что кроется за всем этим? Сейчас он улетел в Нью-Йорк и вернется дня через три. Чем мне заниматься все это время? Может быть плюнуть на все и уехать домой, оставив ему записку, но я быстро вспомнил маленький городишко, скуку — нет, надо дождаться Олсона. А пока я решил написать отчет о ходе работ на строительстве, чтобы казалось, что я не зря получаю деньги.
Вернувшись на площадку, я увидел О'Брайена, возившегося с заглохшим двигателем бульдозера. Он выпрямился, увидев меня.
— Знаешь, Тим, — начал я, пытаясь перекричать шум машин, — взлетную полосу ты, конечно, закончишь за пять недель?
Он согласно кивнул.
— Но мне-то надо как-то заработать свои деньги, может и посмотрю, как ты работаешь, и составлю отчет Олсону? Ты не возражаешь?
— Конечно, Джек. Идите в мой домик и там в верхнем левом ящике стола вы найдете все бумаги. Мне сейчас самому некогда, надо починить двигатель.
— Может быть из-за этого отчета я потеряю свою работу, но по-моему я здесь ничего не могу сделать лучше, чем ты.
Он взглянул на меня, улыбаясь, и хлопнул меня по плечу.
— Верно. Я строю уже взлетные полосы двадцать лет. Увидимся завтра, — сказал он и снова полез в двигатель бульдозера.
А я уселся в джип и поехал назад к домикам. Жара была ужасная, и я уже предвкушал приятную прохладу внутри жилища О'Брайена. Подойдя к домику, я распахнул дверь и обомлел.
Хорошенькая блондиночка в красных брючках и распахнутой на груди блузке покачивалась в одном из кресел. Золотистый поток волос покрывал ее плечи, ей было лет двадцать пять, продолговатое лицо украшали огромные зеленые глаза. Распахнутая блузка позволяла видеть округлость ее бюста. Это была самая соблазнительная женщина, какую я встречал в жизни.
Она окинула меня долгим взглядом и усмехнулась, обнажив великолепные зубы в обрамлении пунцовых губок.
— Привет, — сказала она. — Ищите Тима?
Я вошел в комнату и закрыл дверь.