— Ну что, темный мессия, ты действительно веришь, что Царствие Проклятого придет? — никак не унимался Виктор, с которым он вынужден был идти обратно в замок. Точнее, талерманец сам увязался, скучно ему, видите ли.
— Я же сказал, мне по хер! — огрызнулся Карл, которому уже надоели эти подначки.
— Если тебе по хер, зачем поперся к предвестнику?
— Какая тебе разница! И вообще, шел бы ты!
— Ты сам меня заставил сюда пойти. А теперь посылаешь? Я, между прочим, хотел предаться постельным играм с Герцогиней, с которой только-только помирился. А тут ты со своим предвестником, — возмущался талерманец.
— Вот и ступай, трахай Герцогиню, а не мои мозги! — выпалил Карл.
— Я и собираюсь это сделать. Но пока я тут, займусь твоими мозгами, чтобы в следующий раз ты знал, как чревато отвлекать меня от плотских утех, — издевательски заметил Виктор.
— Ты доиграешься, и я поведаю Герцогине правду, — пригрозил Карл.
— Так вот? Мы вообще-то договаривались, я молчу о тебе, ты обо мне, и ещё я оставляю в покое Её Высочество. Но про то, что я не могу трахать твой гениальный мозг, речи не шло, — заметил Виктор, и довольно улыбнулся. Карлу теперь уже было не до улыбок.
— Ты мудак, — процедил он.
— Хочешь мне врезать, давай. Я даже не убью тебя, — провоцировал его талерманец.
— Ты и так меня не убьешь! Скорее Проклятый сдохнет! — парировал гвардеец.
— Вот случится пришествие Проклятого, и, судя по тому, с каким условием твоя мамаша душу продавала, не будет у тебя покровителя. И я тебя тогда точно замочу! — иронизировал талерманец.
— Ты что, уверовал в грядущее Царствие Проклятого? А может моя мамаша была чокнутой?! — предположил гвардеец.
— Наконец то, свершилось! Ты признал мою правоту! Я тебе сколько раз уже твердил, чокнутая твоя мамаша была, темный мессия херов! Именно, что ты темный, правда, не мессия, — с ухмылкой заметил Виктор и рассмеялся.
— Пошел на хер! Будешь трепать много, я поведаю Беатрис какой ты мудило! — начал угрожать Карл, хотя сейчас ему хотелось одного, хорошенько врезать.
— Ну да, конечно, не то сказали, и ты бежишь сразу докладывать! Может, ты ещё убьешь себя? Тебе не привыкать из-за любой херни в петлю лезть, это ты у нас любишь! — не унимался талерманец.
— Это было давно, — огрызнулся Карл, не желая оправдываться. Но за те попытки самоубийства он испытывал стыд до сих пор.
— И что? Если бы не подарочек от Проклятого, из-за которого ты просто не можешь сдохнуть, я уверен, ты бы при любой ерунде побежал бы вешаться как последний трусливый слабак. Ты уж прости, но иначе я тебя назвать не могу, — пренебрежительно рассуждал Виктор.