— Граф не стал терпеть позора, и приговорил собственную дочь на пожизненное отбывание в Храме. А меня кинули в темницу, а потом отправили на каторгу. По пути я сбежал. Хотел забрать Эмму. Как мы когда-то мечтали. Не успел. Она покончила с собой. А меня сдал Графу собственный отец. От меня отреклись все, семья, друзья. Когда меня вели в темницу, горожане не гнушались плевать и кидать в меня камнями, выкрикивая проклятия, — Виктор запнулся.
— Какой кошмар, — произнесла Эрика, прекрасно понимая, каково это быть жертвой невежества.
— Инквизитор приговорил меня к сожжению на костре. Как служителя Проклятому. А я сбежал из темницы. Убил стражников. Это было мое первое убийство. Но мне было плевать. Я возненавидел Орден Света, я жаждал уничтожить все Храмы, всех служителей, всю Инквизицию, всех, кто поддерживает этих ублюдков! Я хотел убивать. И я отправился в Орден Талерман. Там я будто обезумел, и не видел дальше своего носа. Мне было плевать, что я даже не в курсе целей, которые преследует Орден. Ненависть и гнев были моими единственными ориентирами. А наставники каждый день подпитывали мою ярость. Я учился убивать во славу Проклятого, при этом сохраняя холодный рассудок. Проходил испытание за испытанием, и даже стал одним из лучших. Мы грабили и сжигали Храмы, перед этим вырезая всех служителей. Пытали святош, и нападали на отряды Инквизиции. И мне это безумно нравилось. А на четвертый год обучения Орден предоставил мне подарок. Я получил возможность отомстить. Олд…, - Виктор в который раз выпил, — Наш огромный отряд бесчинствовал в городе три дня, это была ужасная резня. Я, лично, запытал до смерти Инквизитора Тиния, и я был счастлив, когда он молил о пощаде! Я повесил Графа и всё его семейство. И… Проклятье! Впервые за время пребывания в Талермане, я почувствовал сомнения. Но я заставил себя пойти до конца! Потому что так справедливо. Да я вырос в этом городе, я когда-то был там счастлив. Эти улицы, дома… Я впервые полюбил в этом городе. Но я молча смотрел на эту резню. Женщины. Дети. Убивали всех. А потом отдал приказ сжечь город. Талерман не оставляет свидетелей. А ещё потому, что молва невежественных горожан убила Эмму. Потому, что мой отец отрекся от меня, поверив Тинию, а не собственному сыну. Олд предал меня, и я стал убийцей. Я каждый раз прихожу на пепелище Олда, и задаю себе вопрос, сделал бы я это ещё раз. И каждый раз я получаю ответ. Да! И при этом чувствую себя чудовищем.
— Ты отомстил, как и желал. Я не осуждаю тебя. И ты из-за этого ушел из Талермана?