И опять в ответ банальность. Благоразумно прекратив спор, я обратился к последней части дыхательного комплекса, которому когда-то научился у Люка Скайуокера, пока тот пытался завербовать меня в ряды джедаев. Сделав вдох через нос на счет четыре, я не дышал до счета семь и выдохнул на цифре восемь. Потом повторил, увеличивая промежутки. С каждым последующим вдохом нарастало ощущение, что чудовищное напряжение покидает меня, а сознание проясняется. Теперь я нуждался только в одном – в сражении… если, конечно, пираты появятся. И желательно, побыстрее.
Некоторые события действительно происходят очень быстро. Мы с Миракс и поженились-то очень быстро, а пока я соображал что к чему, вокруг нас заварилась такая каша, которая сделала нашу семейную жизнь нелегкой. Хотя я бы назвал это – семейной жизнью с элементами экстрима. Гранд адмирал Траун и его шуты испортили нам первую годовщину. Во время второй мне пришлось спасать Иана Додонну и остальных пленников из тюрьмы на «Лусанкии». Затем во время знаменитого имперского штурма на наш дом бесцеремонно свалился «звездный разрушитель». К счастью, мы тогда отсутствовали и не смогли встретить гостей, как полагается, о чем почему-то совершенно никто не пожалел.
В действительности, единственная польза от всего этого – последующее назначение. Выследить Леонию Тавиру – назначение, придавшее нашей жизни призрачный вкус удовольствия и отдыха. Когда между набегами ее пираты исчезали в неизвестном направлении, мы получали неделю спокойной жизни, и только по прошествии семи дней начинали оглядываться по сторонам в ожидании новой атаки. Ту злополучную неделю мы с Миракс провели с пользой: восстанавливали разрушенный дом, а заодно пытались склеить треснувшие отношения. Но как только все стало получаться, я узнал, что такое настоящий сокрушительный удар. По сравнению с ним бунт Трауна – невинная шалость.
Миракс решила, что хочет иметь детей.
Она решила.
Нет, я ничего не имею против карапузов, пускающих пузыри, особенно когда их уводят по домам счастливые родители. Дети хороши лишь на расстоянии, в чужом доме. Хм. Объяснять свою жизненную позицию Миракс оказалось не самым приятным делом, которым я когда-либо занимался в своей бурной жизни. К тому же болезненным. Растерянность и обида в ее глазах еще долго преследовали меня. Честно говоря, мое мнение вряд ли было решающим, да я и сам не знал, хочу ли отговорить Миракс от опрометчивого шага. И все же, попытка не пытка.
Ну, это как сказать… Аргументы, которые я привел любимой жене, поражали своей примитивностью и несостоятельностью. Взять, к примеру, вот этот: «Сейчас наступили тяжелые времена для Галактики». Она отбила его мощным контрударом: «Наши родители находились в сходной ситуации, и мы, как ни крути, чувствуем себя более-менее нормально». Я парировал «ненадежной, мало оплачиваемой работой». Миракс только хмыкнула в ответ: «Главное – ты жив, а все остальное дело наживное». Сентенцию она подкрепила статистическими выкладками: несколько файлов с реальной отчетностью по ее экспортно-импортным операциям. Она заявила, что в одиночку может обеспечить семью из трех или четырех человек, а я на это время вообще могу оставить службу и посвятить себя заботе о младшем поколении. Кроме того, она заметила, что носить в себе ребенка целых девять месяцев без перерыва – это все равно, что отпахать три года с лишним при сорокачасовой неделе. Что может сравниться с материнским долгом? Только отцовский! После этого Миракс сказала, что я буду великолепным отцом, поскольку мой собственный отец в свое время провел хорошую воспитательную работу. Остается только вспомнить основные навыки, и дети будут от меня без ума. Или я от детей. Впрочем, какая разница? Фраза о том, что я должен отплатить ее свекру любовью, прозвучала довольно патетически, хотя и глупо. Такое впечатление, что я предам его память, если прямо здесь и сейчас не займусь вопросами детопроизводства. Аргумент убийственный, и Миракс отлично об этом знала.