Золотая
Нить
Преломленный
тысячами
окон свет
заходящего
солнца
выстудил
полупустую
комнату неестественно
холодными
лучами. Бесцветная
дымка за
окном
замерцала,
заискрилась,
маня
пуститься
вместе с ней
в пляс на
головокружительной
высоте между
колоннами
небоскребов.
Крошечные
ладошки
требовательно
потянулись
навстречу.
--- Тише, Эри, –
девушка
усадила
малыша на
колени,
свободной
рукой
спрятав за
ухо
выбившуюся
прядь волнистых
каштановых
волос, и
вновь повернулась
к экрану. – Ты
так
неожиданно.
Что у вас со
связью?
На
светящемся,
встроенном в
стену
мониторе
замелькали
текландтские
иероглифы:
[Помехи не
пропускают
мультимедийную
информацию в
обратном
потоке,
только
текст.]
--- Жаль. Я
давно с тобой
не виделась.
[Я знаю. Я
скучал.]
--- Я тоже, – девушка
наклонилась
к ребенку. –
Поприветствуй
дедушку, Эри.
До чего
неудобно – слишком
ярко, глаза нестерпимо
резало от
света, хотелось
сбежать, но
мягкий голос
успокаивал,
убаюкивал,
пленял своей
нежностью, а
сияющая
дымка за окном
танцевала
так
заразительно.
[Какой он
большой.]
--- А сколько
уже проблем
от него!
Друзья смотрят
на меня, как
на
сумасшедшую.
Еще бы, сама решила
ребенка
воспитывать.
Но ты посмотри
на него! Он
прекрасен.
Как это
совершенство
можно отдать
кому-то другому?
Да, Эри? Но я
все равно так
волнуюсь. Думаешь,
у меня
получится
его
вырастить?
[Да.]
--- Правда?
[Да.]
--- Смотри,
Эри, дедушка
в нас верит.
[Приезжай
ко мне в
Нимею.]
Улыбка
девушки
потухла. В
холодных
лучах каштановые
волосы
пылали
ослепительнее
солнца.
Ладошка
поймала
вьющуюся
прядь, но тут
же отпустила,
будто
опасаясь
обжечься.
--- Ты, правда,
хочешь, чтобы
я приехала?
[Да.]
--- Прямо
сегодня?
[Да.]
--- Не знаю,
может, не
стоит? У тебя,
конечно, редко
бывает
свободное
время. Так
хочу, чтобы
ты его
подержал в
руках. Он
просто прелесть!
Но Эри пока
опасно
пользоваться
симпутами.
[Я знаю.]
[Обязательно
приезжай.]
--- Хорошо,
папа.
[Обязательно
приезжай. Я
люблю тебя.]
Жемчужная
Триада
Глава 1
Здесь было очень
темно. Здесь –
это в Нимее.
Кажется. Не
знаю, то ли мы
прибыли
ночью, то ли в
этом мире
всегда так,
но вот уже
больше
минуты глаза
никак не
могли
адаптироваться
к мраку, размывающему
причудливые
очертания
местного
рельефа,
обращая его в
неторопливый
балет хищных бесформенных
теней. И этот
мрак,
трепещущий
от
собственного
величия, явно
переборщил с
приветственными,
удушающе
крепкими
объятиями.
В
очередной
раз протерев
глаза, я
подняла
голову. Небо
мерцало
сотнями
звезд, таких
бледных,
будто у
художника
закончились
краски, и
пришлось
соскоблить
их остатки и
сильно
разбавить
водой, чтобы
закончить
картину. А,
видимо, из
всех цветов
он предпочел
голубой. По
крайней мере,
я не нашла на
черном
космическом
полотне ни
единой желтой
или красной
точки, лишь
бледные
топазы едва
пробивались
сквозь
густую тьму.
От этого
почему-то
стало не по
себе.
