--- А как
тогда ее
снять?
--- Почти так же,
как и
создать, – Юля
опустила
подбородок на
ладони и
многозначительно
посмотрела мне
в глаза. Ее
голос стал
жестким и
хриплым.
--- Вырвать
сердце.
--- И сделать
это должен
только тот,
кому ты доверяешь.
Или кого
любишь, кто
дорог тебе.
Мертвых не
обмануть.
--- Я так и не
поняла, как Печать
связана с
моим
появлением
здесь.
--- Сердце в
твоей груди
тянется к
прежнему хозяину.
Блокирующий
Покров
двусторонний,
раньше он
тебя не
выпускал. Но
вязь ослабла,
и Дух…
--- ОНО ТВОЕ? –
Ахнула я.
--- И как,
по-твоему, я
жила без
сердца?
Ну да,
глупо.
--- Тогда чье?
--- Моей
сестры.
--- Но у тебя
нет се… а-а…
--- Поэтому и
нет.
Я
схватилась
за голову.
--- Попробуй
после такого
продолжать
верить в
случайные
совпадения.
--- Но… но…
--- Рассудок
говорит мне,
что в том не было
твоей вины.
Как и в
разрушении…
Дамина. Иллюзии
жизни. Если
все взвесить,
твоей вины
нет ни в чем.
Но я все
равно тебя
ненавижу. И никогда
не прощу,
пусть ты
формально ни
при чем, – губы
Юли
скривились в
жутком
оскале. –
Никто тебя не
простит.
Никто и
никогда.
Тебя. Не
простит,
Одержимая.
Безвольное
орудие
божественной
мести. Ты
умрешь, когда
падут Блок и Печать.
Твой Дух
очистится,
хотя и
останется с
прежней
Сущностью. Но
ты все равно
умрешь. И я
этому рада.
--- Хватит, –
неожиданно
поднял
голову Миша. –
Об этом я
тебя не
просил.
--- Как
прикажете,
Хранитель, –
девушка
послушно
вонзила
взгляд в
догорающее
полено.
---
Х-хранитель? –
Я взяла голос
под контроль.
Мальчик
безразлично
что-то
рисовал в
пыли.
--- Он велел
тебе помочь.
Он указал мне
на Дух последней
женщины из
рода Ватрат…
на множество других
Духов, чьи
стенания я
терпеливо
выслушивала.
Ты очутилась
в месте, о
котором помнят
лишь мертвые.
Они знают,
как его
покинуть, но
уже не могут.
Живые их не
слушают.
Живые
слишком
живые. Им нет
дела…
--- Хватит, я
сказал! – В
голосе Миши
скользнули
стальные
властные
нотки.
Почему-то
знакомые.
--- Кедалион
разгневан, –
быстро зашептала
Юля. – Гефест
оставил его
одного в
благодарность
за приют.
Проклятые
Хранители! Не
знают
жалости и
сострадания.
Бездушные, жестокие
и циничные. Один
циклоп не
может уйти.
Злой и жадный
Бог смотрит
сверху.
Никогда не
устанет ждать
приношений.
Алчный и
безумный Бог.
Три
поколения.
Они умерили
его аппетит ожиданием
в три
поколения. Но
погибли. Все
до одного.
Больше
некому
приносить жертвы
алчному
Солнцу.
Гекатомбы
прекратились,
и Бог
погрузил мир
во мрак и
холод.
Мертвое
солнце в
Нимее…
--- Он стер
воспоминания
о падшей
цивилизации
вместе с
городами и
тлеющими
костями,
обратив их в
сверкающие
Радугой
камни. Сохранил
только
алтарь. Он
все еще ждет
гекатомб.
Сотен лирен,
ведомых на
заклание.
Алтарь
помнит реки
крови, в которых
тонули
обезглавленные
выпотрошенные
тела. Каждые
три
поколения.
Так спасались
от мрака и
голода. Но
все равно
погибли. Безумные,
как и их Бог.
Кедалион
когда-то примкнул
к нему.
Справлял
кровавую
тризну с падшим
Эриксом и
братом
Акестом. Но Бог
алчен. Он не
потерпит
безнаказанность
циклопа и его
слуг. Он
заберет их с
собой. Жадный
и
беспощадный Бог
сдерет с тебя
внешнюю
половину
Покрова и
выжжет глаза.
Три поколения.
Алтарь
оживет, когда
на него
возложат три
поколения
одной крови.