Сивер был из тех, кто не боится называть вещи своими именами, даже если это идёт вразрез с ведомственными интересами и противоречит элементарным приличиям. Потому-то, проработав в офисе окружного прокурора двадцать два года, Дин всё ещё занимался делами о мелких правонарушениях, совершённых на невключённых территориях. С другой стороны, по той же причине он оставался моим другом.
За время, прошедшее с нашей последней встречи, кабинет ничуть не изменился. Его хозяин по-прежнему сидел за сплошной стеной из папок с делами, которые громоздились перед столом и на нём.
Подняв голову, Сивер уставился на меня.
— Так-так-так. Микки Холлер.
Я протянул пакет над стеной и поставил его на крохотный участок стола, не занятый бумагами:
— Как обычно.
Дин отпрянул от пакета, будто от бомбы.
— Обычно? — с недоверием произнес он. — Это слово подразумевает нечто привычное, повторяющееся изо дня в день. Ты же не заглядывал сюда по меньшей мере год, и я, признаться, уже отвык от твоих визитов. Где ты пропадал?
— Был занят. Старался избегать мелких правонарушений — они не приносят денег.
Я уселся на кресло для посетителей, и стопки папок почти полностью скрыли лицо старого друга. Были видны лишь его глаза.
Подувшись для порядка, Дин сменил гнев на милость. Сначала я услышал, как открывается пакет. Затем над стеной показался протянутый мне сэндвич. Потом — салфетка. Потом — стакан содовой. Наконец, голова Сивера скрылась из вида, и я понял, что он принялся за еду.
— Из твоего офиса уже звонили, — донеслось из-за стены после продолжительного чавканья. — Ты представляешь некую Линду Сандоваль, обвиняемую в непристойном обнажении, и хочешь обсудить решение по делу. Знаешь, дело еще не возбуждено. Ты же в курсе, что на регистрацию отводится шестьдесят дней, и этот срок не истёк ещё даже наполовину. Но обсудить решение я готов.
— Было бы, что обсуждать. Дела-то, фактически, нет. Я здесь за тем, чтобы его не было и де-юре.
Сивер резко вскинул голову.
— Эту цыпочку застукали совершенно голой на Броад-бич. Она эксгибиционистка, Холлер. Доказательств для обвинения — выше крыши. И ты думаешь, я откажу в возбуждении? Как?! Постой, не говори, сам догадаюсь. Твой сэндвич — это взятка. Это все — спецоперация ФБР по борьбе с коррупцией в органах правосудия. Операция «Грудинка», да? А что, звучит.
Улыбнувшись, я покачал головой.
— Расстегни рубашку, — не успокаивался Дин. — Уверен, под ней — микрофон.
— Угомонись. Лучше скажи мне, ты просмотрел материалы дела после звонка из моего офиса?
— Само собой.
— Ты прочёл рапорт дежурного офицера, производившего задержание? По-твоему он действовал в рамках своих полномочий?