— Его бывший сосед по квартире дал мне телефон родственников Томасо в Техасе. Они мне сказали, что он вернулся сюда и снова решил попробовать стать актером. Этот адрес дал мне его агент.
О Пэт Кайл я без ее разрешения упоминать не хотел.
— Вы с ним разговаривали?
— Я приехал, когда он уже был мертв. А почему вы с Марксом здесь? Я думал, дело закрыто.
— С чего вы решили, что бедняга имел какое-то отношение к делу?
Я пристально на нее посмотрел, но по выражению лица ничего прочитать не смог.
— Потому что вы с Кримменсом его искали, а теперь он мертв. Потому что он был главным свидетелем в деле Беннет и мы уже не сможем ничего у него узнать.
— Вы видели, что написано на стене? Судя по всему, это была любовная ссора. Вы входили в квартиру?
— Вы что, издеваетесь? Мы искали этого человека неделю, он мертв, и вы считаете, что это любовная ссора?
— Вы туда входили или нет?
— Нет. Я заглянул в дверь и понял, что он мертв. — Если бы я признался, что входил, она бы имела полное право меня задержать.
— Вы кого-нибудь подозреваете?
— Возможно, это сделал тот, кто убил семерых женщин. А что с Айви Казик? Вы отыскали мужчину, которого она видела, когда приходила к Берду?
Бастилла поджала губы и покачала головой — будто бы с сожалением. А потом отступила и кивнула Кримменсу. Он поманил меня пальцем — мол, выходи из машины.
— Идемте.
Кримменс развернул меня лицом к машине.
— Встаньте как положено.
— Что это вы делаете, черт подери?
— Хотим убедиться, что вы ничего не взяли с места преступления, — сказала Бастилла. — Если вы откажетесь сотрудничать, вас арестуют за незаконное проникновение в жилище и по подозрению в убийстве.
Кримменс обшарил мои карманы, мои бумажник и мобильник выложил на капот машины. Блокнот он тоже забрал. Пока Кримменс меня обыскивал, Бастилла полезла на заднее сиденье, где только что сидел я. Интересно, что она там искала?
— Проверь его носки и ботинки.
Маркс и Мансон вернулись и стояли рядом, пока Кримменс меня обыскивал. Затем они втроем о чем-то посовещались, Мансон пошел к своей машине, позвонил по мобильному. Кримменс закончил, и Маркс с Бастиллой обернулись к нам.
— Босс, он чист.
— Оставьте нас. Когда я закончу — он ваш.
Кримменс и Бастилла отошли к машине детективов.
— Так вот как ваше дело закрыто, Маркс, — сказал я.
Маркс, поджав губы, рассматривал меня.
— Вам должно быть стыдно, Коул, — процедил он.
— За то, что я делаю вашу работу?
— За то, что вы нарушили даже тот покой, который удалось обрести семье Репко. В какую игру вы играете? Хотите заработать гонорарчик, рассчитываете, что родственники погибших вас наймут?