— Так что же успел узнать Бобби? Лу, пойми, мне важно понять, насколько все серьезно. Пока что это просто какой-то кошмар.
Пойтрас промолчал.
Пайк сказал громко, чтобы Пойтрас услышал:
— Скажи Пойтрасу, чтобы не юлил.
— Это Пайк? — спросил Пойтрас.
— Ага. Он был здесь, когда явилась Бастилла.
Пойтрас терпеть не мог Пайка. Его ненавидят почти все полицейские Лос-Анджелеса. Он когда-то был одним из них.
— Ну ладно, — вздохнул Пойтрас. — Начальник, который отвечает за это дело, хочет, прежде чем сделать публичное заявление, все осмотреть, поэтому мне придется туда ехать. Можем там и встретиться. Посмотришь на место происшествия. Времени у нас немного, так что давай быстро.
— Понял.
Пойтрас дал мне адрес и повесил трубку.
— Он хочет показать мне дом Берда.
— Пойтрас не будет рад видеть меня, — сказал Пайк.
— Я просто посмотрю, что у них есть. Тебе незачем ехать.
Впервые после ухода Бастиллы и Кримменса Пайк сдвинулся с места.
Может, я встал слишком быстро. Или говорил слишком возбужденно. Пайк тронул меня за руку:
— Ты был прав три года назад?
— Да.
— Значит, ты и сейчас прав. Эти две женщины погибли не по твоей вине.
Я попытался улыбнуться:
— Передавай Рэю привет. Если дело плохо, я тебе позвоню.
Пайк ушел, а я вышел на балкон, где меня обдало волной жара.
Представьте себе детектива в офисе в Голливуде, на четвертом этаже, куда несутся ветры из пустыни. Ветер из пустыни сухой и резкий, но чистый. Он отгоняет смог на юг, к морю, и небо сияет голубизной.
Тук-тук-тук, мы заглянули сказать вам, что после того, как вы вытащили этого парня, он прикончил еще двух женщин. Их семьи рыдают.
Я запер контору и отправился посмотреть, что они там накопали.
Детектив второго класса Кэрол Старки высыпала в кофе четвертый пакетик сахара, сделала глоток — все равно кислый привкус. Старки пила из черной кружки «Отдел убийств, Голливуд», которую ей подарили три недели назад — когда она пришла сюда работать. Кружка ей нравилась. Сбоку были цифры 187 — код для обозначения убийства по классификации лос-анджелесской полиции. Старки добавила пятый пакетик сахара. С тех пор как она отказалась от выпивки, организм требовал сахара по максимуму. Еще раз отхлебнула — все равно дерьмо.
Клер Олни, еще один кофеман, посмотрел на нее с сочувствием.
— Кэрол, ты поосторожнее. Диабет заработаешь.
— Живем один раз, — пожала плечами Кэрол.
Клер и себе налил кофе — черный, без сахара. Он был лысый, полный, с пухлыми пальцами. Кружка у него была белая, на ней — папа с дочкой и надпись розовым «Лучший в мире папа».
— Как тебе в убойном отделе, Кэрол? Нормально?