Часа в четыре раздалась команда:
— Выходи строиться!
Из школы повалили ребята, молча построились в колонну по четыре. И пошли к вокзалу километров за восемь. Я не пошел провожать, на вокзал пошли самые близкие.
Тетя Груня шла, утирая концом платка глаза, ее поддерживала Зинка. Зинка обняла мать одной рукой за пояс, в другой держала сиреневые лодочки. Шла она босиком.
Директор школы тоже пошла со всеми. За это лето она третий раз — провожала учеников на вокзал.
в которой рассказывается о том, что в жизни братьев Козловых произошли большие изменения.
Куры разбрелись… Одна копалась в огороде, вторая прогуливалась по улице, третья взгромоздилась на плетень и сидела нахохлившись, точно обиделась: съели люди ее законного мужа. Слыл Петька озорником, драл соперников по соседству, носил, как орден, рыжий хвост. Очень гордая была птица. Куры ходили за ним, как за каменной стеной, — сытые, организованные, умиротворенные. Разве куры могли уразуметь, что Лешку призовут в армию и по такому событию Петьку отправят в котел? Обезмужичел двор Чередниченко. Наголо! Петуха, и того извели.
Вначале я не признал ее. Стояла какая-то женщина в военной форме. В сапогах. На отложном воротничке гимнастерки зеленели треугольнички — знаки различия. Форма выутюжена, ладно подогнана. Чин чинарем.
Военной оказалась тетя Клара.
— Проходите, проходите, — сказала она.
Мы прошли в хату, сели на лавку, с любопытством поглядывая на тетю Клару, — она казалась иной. Точно ее чисто выбрили в мужской парикмахерской. Я понял, почему возникло подобное ощущение — ее коротко подстригли.
— Садитесь, мальчики, присаживайтесь!
Она сама еще не пообвыклась в новом одеянии. Терялась. Не знала, куда девать руки, — засовывала под ревень, закладывала за спину. Руки жили самостоятельно, без воли хозяйки.
— Поужинаем? — спросила она.
— Тебя взяли в армию? — спросили мы.
— Вроде… — ответила она и засуетилась.
Покашливая, переставила на столе с места на место банку с американской тушенкой.
— Паек выдали, — сказала она. — А где Груня?
— Пошла провожать Лешу на вокзал. Разве не знаешь? Ребят призвали. Гуляли два дня, — сказал Рогдай. — Алька на проводах набузил…
— Ах да, вспомнила! Верно, верно, — ответила тетя Клара и замолчала.
Она скрывала что-то… Важное и невеселое. И чувствовала себя виноватой в чем-то.
В чем?
Я показал украдкой брату кулак, чтоб не выдавал, не рассказывал о моем кураже на проводах.
Открыли банку с американской свиной тушенкой. Вкуснота! Мазали тушенку, как масло, на ломти хлеба. Ее даже не обязательно было разогревать.