Рявкнула сирена и заткнулась. Вертухаи начали орать. Ахмед махнул рукой: «Приготовиться к обыску!» Зэки, отставив лопаты, поспешно присели на корточки. Вертухаи прошли мимо: обыскивали через пень-колоду, похлопывая талибов по бокам. Команды «встать» не последовало, и добрых полчаса заключенные сидели на корточках под мерное вяканье сирены…
«Глумятся, суки империалистические, – подумал Артем, которому здорово натерла подмышки тесноватая тюремная роба. – Заживаться тут не будем…»
Под звуки сирены и крики талибов выгнали на раскаленную солнцем песчаную косу. Нужно было отбрасывать песок от бетонной стенки, уходящей в море. Вооруженные автоматами конвойные заняли позицию на пригорке. После получаса адской работы Тарасов подозвал Ахмеда и сказал:
– Я знаю, как не работать… Смотри!
Он сунул лопату как можно глубже в мокрый песок и резко нажал на рукоятку. «Крак» издал немгромкий звук – хлипкий инвентарь.
– Передай своим!..
Скоро над рабочей площадкой стоял гомон, который умеют создавать только мусульмане: все лопаты были переломаны. Конвойные, увидев суету, повели себя иначе, чем в России, – они связались с базой по рации, и скоро на песочек выкатился открытый джип. Из машины выпрыгнул тип с лейтенантскими нашивками и принялся деловито тыкать в песок каким-то прибором. Эксперт развел руками: песок не соответствовал местным кондициям.
Гогочущих талибов погнали обратно в барак.
– Правильно! Нужно бороться с проклятыми империалистами! – по-дружески шепнул Артему Ахмед.
Когда зэки угомонились, старший из талибов отозвал Тарасова в сторону:
– Есть важный разговор, русский!..
Часть вторая
Глава первая
По закону «малых войн»
И вдруг рябью пулемет татакнул,
И под гору, всего в какой– нибудь версте,
Прямо на обоз в рассыпную атаку
Чьей-то конницей палит степь.
Илья Сельвинский
Странной показалась майору Тарасову облитая ранним гололедом Москва. Был «день жестянщика» – первый в этом году, – когда, как по мановению недоброй волшебной палочки, неосторожные автомобили натыкаются друг на друга за пеленой наискось летящего мельчайшего злого дождя.
Скользкие трассы дарят сюрпризы: на обочинах толпятся подбитые будто из гранатомета легковушки с продавлеными крыльями и мятыми мордами. А вон и родной мент с красным примороженным носом, поспешно переименованный в полицейского. Он спокойно, с чувством собственного достоинства пасется у бровки тротуара…
Сколько Артем не был в Москве? Три месяца? И подсчитывать как-то совсем не хочется… Поскользнувшись на ровном месте, Артем успел сгруппироваться, и приземлился относительно мягко – на бок, с поджатыми к корпусу локтями.