Так и есть. Едва Герасимов увидел, что это всего лишь капитан Синицын, как его лицо вытянулось, и он, сдвинув брови, спросил совершенно другим тоном:
— Чего тебе, Синицын?
— Сергей Александрович, можно мне отлучиться ненадолго? У меня дочь на операцию повезли экстренно! — выпалил я на одном дыхании.
Тут позади послышались голоса, и подполковник через мое плечо выглянул в коридор. На его лице снова заиграла улыбка.
— Проходите, проходите, — заговорил он.
Я невольно посторонился, и в кабинет проследовал тот самый важный господин в сопровождении своего услужливого спутника. Герасимову в данный момент было явно не до меня, более того, он спешил избавиться от присутствия капитана Синицына, поэтому торопливо произнес:
— Ладно, ладно, иди, Синицын!
После чего буквально вытолкал меня в коридор. Мне, собственно, в данный момент только это и было нужно, и я побежал к выходу, а затем на автобусную остановку. О том, что за человек явился к Герасимову и по какому поводу, я не думал. Пусть даже по звонку Астахова, пусть мне грозят репрессивные меры, тогда мне было наплевать на все, кроме дочери.
…Когда я влетел на второй этаж больницы, то натолкнулся на Ольгу, стоявшую у окна. Подойдя к жене, я вцепился в ее плечо и почти закричал:
— Что происходит? Почему Катя на операции?
— Потому что так нужно для ее здоровья, — отозвалась Ольга, глядя в окно.
— Но… Почему? Я не давал согласия!
— Зато я его дала! — ответила жена. — Я вообще-то ее мать, и меня спросили в первую очередь!
Я ошарашенно смотрел на нее и не мог поверить, что Ольга говорит всерьез.
— Ты что, нашла пятьдесят тысяч? — спросил я.
— Нет, — покачала головой Ольга. — Операцию делает другой врач. А завотделением уехала на курсы повышения квалификации.
Мне все стало понятно, и вспомнились слова Влада Тропинина насчет того, что в случае неплатежеспособности врачи потеряют интерес к моей дочери. Я не сомневался, что завотделением именно поэтому в спешном порядке отправилась на курсы, чтобы как-то мотивировать свой отказ оперировать Катю.
— Но зачем? Зачем? — Я схватил Ольгу за плечи и затряс. — Для чего это было нужно?
— Потому что я хочу, чтобы все поскорее закончилось! — выкрикнула Ольга. — Мы все уже устали от неопределенности!
У меня в голове стремительно стала складываться картинка.
— Мы все… — медленно проговорил я, — это, видимо, вы с Эдиком? Так? Его стало напрягать, что ты постоянно торчишь в больнице, к тому же требуются деньги, и он подтолкнул тебя к тому, чтобы настоять на операции? Да?
Судя по тому, что Ольга молчала и у нее забегали глаза, я понял, что прав. И это еще больше взорвало меня. Я не мог поверить, что на этой женщине женился когда-то.